В клетке со зверем 2

14

Чон Хосок резко нажал на тормоз, и я чуть не ударилась головой о стекло. Он повернулся и направил пистолет мне в лицо. От страха грудную клетку сдавило, а в легких кончился воздух. Я моментально пожалела о своей несдержанности и была готова молить монстра о пощаде, но в его планы пока не входило меня убивать.

— Слишком смелая. Помолчи! — зловеще прошипел он, и я закивала китайским болванчиком, — так-то лучше.

Он снова выжал газ и выехал на шоссе. Какое-то время мужчина не разговаривал со мной, словно обдумывая нечто важное. А я молчала, про себя молясь Богу, упрашивая его спасти меня и моего ребенка. Было слишком жестоко отбирать у меня счастье, так и не дав возможность им насладиться.

— Мне шестьдесят восемь, — неожиданно вновь заговорил Чон Хосок, — с двадцати трех я в организации. Сорок пять лет, Дженни. Сорок пять… Я был во времена расцвета, видел наш крах и возрождение. Могу тебе сказать совершенно точно: если мы хотим, чтобы в нашей стране был мир, чтобы над головой было голубое небо, а не кровавое зарево, то должны сохранить мощь организации.

Мужчина тяжело вздохнул и крепко сжал руль. Он управлял одной рукой, потому что во второй было оружие. Ехали мы уже достаточно долго, и ему наверняка было неудобно. Единственной надеждой на спасение был отчаянный поступок — наброситься на него, если спрячет оружие, но он словно читал мои мысли и не опускал пистолет.

— Как уже тебе сказал, я поддерживал Чонгука, когда его выбрали руководителем. При двух прошлых руководителях я был главным советником, а вот Чону советники оказались не нужны. Он сослал меня в Сеульских офис, где я создавал видимость работы его подставной компании. Со многими он поступил хуже: не церемонясь, отправил на пенсию. Власть ударила в голову.

— Чонгук хотел как лучше, — тихо проговорила я, боясь снова вызнать гнев Чон Хосока.

— Как лучше? — процедил он и метнул в меня яростный взгляд, — из-за его нововведений в организации началась смута. Вместо того, чтобы сообща идти к цели, образовалось два лагеря. А Чонгук словно насмехался над старыми порядками. Он ввел в организацию Феликса, стал практиковать шпионаж и налаживание связей с врагами.

— Налаживанием связей с врагами вы называете сотрудничество с Феликсом? Но ведь он не враг!

— Враг! Он не кореец, не христианин! Как ни крути, а только корейцы могут присягнуть на веру родине! — гордо сказал Чон Хосок и стал всматриваться в даль, — почти приехали. Узнаешь?

Я посмотрела в окно, но местность не узнала. Обычный лес, каковых море на просторах за  Сеулом.

— Сейчас… Могу поспорить, ты надеялась больше никогда там не оказаться. Кстати, то была очередная самодеятельность Чонгука. Был план уничтожить всех, а он забрал сосунка.

Чон Хосок вывернул руль, и я узнала местность. Он вез меня к тому самому дому, где прошлой зимой я нянчила Тэ. Я еще не знала планов мужчины на мой счет, а спрашивать боялась. Но уже то, что приходится вернуться в это жуткое место, не сулило ничего хорошего. Конечно, я не смогу забрать пистолет у Чон Хосока, чтобы зарядить обоймой Минхо. Моей единственной надеждой был Чонгук. Он обязательно меня найдет по жучку и наверняка уже в пути. Нужно только как-то потянуть время! Я должна спасти своего ребенка. Должна.

— Выходи! — приказал Чон Хосок и, не опуская наведенного на меня оружия, сам выбрался из машины.

За несколько часов дороги я практически не двигалась и только сейчас это поняла. То ли от страха, то ли от пронизывающего холода тело отказывалось слушаться. Я с большим трудом вышла из машины, но тут же почувствовала дуло пистолета меж ребер. Чон Хосок повел меня в дом.