🌈 За Шелковичными вратами (18+)🌿

Глава 9

***

Мэтт распахнул глаза и уставился в белый потолок.

Восторженная улыбка все еще играла на его губах, но с каждым вдохом, с каждым движением ресниц, с каждым ударом сердца и каждой крупицей осознания «где он и когда», она искажалась, превращаясь в болезненную судорогу отчаяния.

Слезы опалили глаза Мэтта. Горячие, выедающие подобно попавшему в рану растворителю, они жгли, ослепляя мужчину. И впервые за долгие-долгие годы Мэтью заплакал. Не скупо по-мужски, а как ребенок, у которого отобрали что-то очень важное, что-то очень нужное и дорогое сердцу.

Мэтт не знал, сколько времени прошло, прежде чем он успокоился. Но слезы высохли, дыхание пришло в норму, а солнце, выглянувшее из-за туч впервые за последний месяц, напомнило мужчине, что время сказок и мечтаний прошло, и теперь ему следует вернуться к своей унылой, к чертям разрушенной, но такой сладкой и блестящей для окружающих жизни.

Поднявшись с кровати, мужчина стянул с себя грязные вещи и, забросив их в корзину для белья, направился душ. Минут через сорок он спустился на кухню, где его ожидал последний завтрак с родителями, увидеться с которыми в ближайшие полгода ему вряд ли удастся.

Приблизившись к столу и опустившись на стул, Мэтт коротко и привычно пожелал всем доброго утра и пустым, замершим в неподвижности взглядом уставился в блики солнца, скользящие по черной глади кофе в его чашке.

- Мэтти, что-то случилось? - спросила мама и, переглянувшись с отцом, присела рядом. - Выглядишь бледным и подавленным. Ты, случайно, не заболел, пока работал на лесопильне?

- Нет, - тряхнул головой Мэтью и посмотрел на родителей.

Сначала на мать, лицо которой выражало крайнюю степень беспокойства и волнения. Потом на отца, взгляд которого был серьезен, но между тем очень добр.

Они всегда были рядом с ним. Всегда поддерживали. Всегда радели за его счастье. Так почему же тогда, в прошлом, он был так напуган их возможным неприятием? Почему за любовь самых близких людей он платил бесконечной ложью и обманом? Зачем старался уберечь их? Вернее от чего? От самого себя? От осуждения общества? От разочарования?

- Да, я заболел, - вдруг, выпалил Мэтт, не отводя взгляда от удивленно округлившихся глаз отца. - Заболел. Но не на лесопильне. Я заболел уже очень давно. Так давно, что и не знаю, была ли эта болезнь врожденной, или я случайно приобрел ее, приехав к бабушке на лето. Я не знаю. И да, мама, у меня что-то случилось. Случилось шестнадцать лет назад, и длится до сих пор. И раз это «случилось» все еще тревожит мое сердце, значит, не отпустит и впредь.