Пробившие Дно

Хочу забыться (убиться)

Всё тело ужасно ныло, кажется, его просто выворачивало наизнанку. Было ужасно холодно, мышцы то и дело сокращали, а тошнота подкатила к горлу. Было больно. Ужасно больно. Отвращение к самому себе душило, хотелось уже просто взять нож и просто покончить со всем одним резким движением руки по запястьям. Но он не мог, потому что был жалким трусом, банально не способным причинить себе боль. Кишка тонка.
И от этого становилось ещё более омерзительнее. Отец был прав, когда говорил, что из Майка никогда бы не выросло ничего стоящего. И как бы сильно не хотелось этого признавать, этот урод попал в самое яблочко, ведь Уилер стал обычным торчком, погрязнувшим в собственной неуверенности и загонах. Связался не с той компанией, решил просто попробовать что-то новое, так, для разнообразия, а в итоге быстро подсел на эту дурь и больше не мог представить своей жизни без очередной дозы.

Он не хотел всего этого. Не было желания снова мучить свои руки, вкалывая новую порцию мефедрона, который сию же секунду начнёт ещё больше гробить его жизнь вместе с телом. Однако сопротивляться Майк больше не мог.
С момента, как Уилла забрали врачи прошло дня, кажется, три. Всё это время Майк места себе не находил. На душе словно кошки скребли, вызывая постоянную тревогу и панические атаки. Раньше такого никогда не было. Да, было совестно, он корил себе за то, что так относился к Уиллу, и это ощущение практически всегда пожирало его изнутри. Однако настолько сильным оно никогда не было.
На Майка напала бессонница, не смотря на ужасную усталость и опухшие глаза уснуть парень не мог. Стоило только прикрыть глаза, погружаясь в темноту, как тут же в голове всплывали те ужасные картинки. Всё внутри сжималось, хотелось кричать и плакать от раздирающей жгучей боли, но звук словно застрял в горле большим комом, а слезы не желали течь из глаз.
А самое омерзительное, что практически все мысли Майка были забиты лишь наркотой. Эти пару дней он не употреблял больше ничего. Потому сейчас дикая ломка заставляла его страдать еще и физически.

Лёжа на кровате, сжимая дрожащими пальцами шприц, Майк с безумным взглядом смотрел куда-то в потолок, опустив брови. Дыхание его было тяжелым и сбитым и пот выступил на раскрасневшемся лице.
Организм требовал дозы. И именно из-за этого было настолько хуево. Как бы сильно Майк не противился, ничего поделать он с собою не мог. Терпеть было более невыносимо. Невероятно сильно хотелось уже просто вколоть в себя эту дрянь и снова погрузиться в эйфорию, позабыв обо всём и обо всех на несколько часов. Не хотелось больше думать об Уилле и о его странных приступах. Ни о том, какое он, Майк, всё таки мерзкое существо, ебучий педик, каких всё жизнь высмеивал и ненавидел, пока не осознал, что и сам таковым является. А уж тем более не желал он в очередной раз думать о постоянно пьяном отце, что вечно твердил ему о том, какое он ничтожество, доводя до нервных срывов. Этот урод. Он никогда не любил Майка, всё время бухал и бил мать, часто замахиваясь и на своего сына. Майк ненавидел его, никогда не хотел стать таким же как и этот монстр. Только вот поздно осознал он, что стал в сто раз хуже.