– Да какого хрена тут творится? – я в гневе был страшен. Магия, что давала мне самые различные способности, могла приносить и вред окружающим. Лично я не хотел бы подобного, но конкретно сейчас, схватил всю толпу волшебников и заставил приподняться над землёй, стиснув их тисками телекинеза. Кажется, это так называется.
Меня привели в какой-то большой храм, что здесь был, прямо на конце магической улицы Калькутты, и толпа впавшая в религиозный экстаз, нуждалась в освежении. Они застыли в воздухе, лишь глазами вращали, пытаясь понять, что происходит. Я просто источал гнев и недовольство, обошёл нескольких, подойдя к главному среди них.
– Мистер, я жду подробных и желательно безэмоциональных объяснений вашим действиям. С меня довольно криков и безумия, которое завладело по-моему всеми окружающими. Если вы не соизволите дать мне объяснения немедленно, я покину вас немедля.
Должен заметить, что выглядела
подобная картина из полусотни застывших и приподнятых над полом людей довольно эффектно. Магия так и струилась по комнате, выходя из меня и делая то, что я хочу. Надолго меня не хватит, но полчаса так продержать народ я смогу. Всё-таки они волшебники и удержание их в воздухе намного труднее, чем с маглами, а тем более – немагическими вещами – вот с ними я прямо таки не знал ограничений. Кажется, я видел подобное в каком-то фантастическом фильме.
Взмахнув рукой, заставил главаря этой шайки безумцев упасть на землю – он приземлился на ноги с ловкостью, которой я от него не ожидал, это был пожилой, даже старый индус в белых одеждах. Он встряхнул кистями рук, словно хотел сбросить насекомое, севшее ему на руку, и поднял на меня взгляд. Не скажу, что я был внушителен, к сожалению, это не так, но перед поездкой я увлекался множеством литературы и знал, как подобает вести себя благовоспитанному джентльмену, и это подкрепляло мою уверенность.
– О, прости нас, мы напугали тебя, – сказал старик, – это всё моя вина. Ты же наг’сал, говорящий со змеями.
– Я со всеми могу говорить.
– Нет, со змеями может говоритьтолько наг’сал, – затряс он седой бородой, – да будет тебе известно, что наги почитаются как прародители волшбы и магии, наг’сал – великие волшебники, что могут разговаривать на языке нагов, почитаются нами как прямые потомки нагов. Ты в храме нага.– Ничего не понял, можно попроще, поспокойнее, и как для туриста. При чём тут храмы, почитания и волшебники?
Видя, что я совсем не индус, он снизошёл до объяснений:
– В нашей стране волшба почитается неотъемлемо от религии, – сказал он, – и тесно связана с нею. В вашей стране, я уверен, всё не так. Нагсал – потомок нагов, змеелюдей, что принесли в наш мир магию, – он посмотрел, – ты же чувствуешь эту магию, что окружает тебя. Волшебники не могут сделать то, что делаешь ты.
– Допустим, и что с того?
– Это всё потому что ты потомок нага, – воскликнул с жаром индус. Видимо, моя просьба говорить логично и последовательно дала лишь временный эффект.
– Очень хорошо. И что мне с этого? Зачем я здесь?
Индус покосился на остальных, которых я держал в воздухе и ответил:
– Нагсал может пройти ритуал принятия наследства, это почётный ритуал… Отпусти моих братьев и давай я расскажу тебе всё…
– Хорошо, но только если они уйдут отсюда и не будут мешать нашему разговору. Хватит с меня религии на сегодня.
Я махнул рукой и господа индусы немедленно попадали на пол, освобождённые от тисков телекинеза. Они тут же удалились прочь, погоняемые криками и тростью того старика, с которым я разговаривал. Он закрыл взмахом трости дверь в храм. Я мог за это время осмотреться – зал представлял собой настоящее произведение древнеиндийского искусства – огромные толстые колонны, мраморный пол, на стенах барельефы в виде змей, жаровни, что дают языки пламени и лучи света всему храму. Увенчан храм был статуей большой змеи и странного идола в виде человека, держащего на руках огромную змеюку.
Старик подошёл ко мне торопливым шагом:– Это великая честь, что Нагсал посетил наш храм. Последний раз здесь был тоже англичанин, но он не был достоин пройти ритуал и был изгнан из нашего храма.
– Что за англичанин? – заинтересовался я.
– Кажется, его звали Томас, или Тамас, я точно не помню, я тогда был юн, а настоятелем храма был мой отец, – ответил старик, – ты показал всем свою необычайную силу и достоин!
