Мой любимый судья

Глава 8

Чонгук
Люди выглядят так, словно увидели привидение.
Но это всего лишь я. Я — признак эксперта по выпечке хлеба, а сегодня именно такой день.
Никому из этих конкурсантов лучше не демонстрировать ничего меньшего, чем совершенство, иначе наступит судный день.
За исключением Лисы. По ее собственному признанию, она с честью провалит этот раунд. У меня есть совершенно особый тип оценивания, ожидающий ее, и только.
Но с этим придется подождать до завтра, после дня торта.
Я подсчитываю в уме, что до этого еще тридцать часов. Боже милостивый, как продержусь так долго?
О чем я думал, заходя к ней в комнату прошлой ночью?
И теперь мой член угрожает уничтожить мои брюки, если я его не освобожу1.
Я объясняю правила: каждый пекарь должен создать из своего хлеба трехмерное произведение искусства. Лиса, конечно же, единственная, кто подпрыгивает от волнения на своем рабочем месте.
Сегодня на ней фартук в тонкую полоску с оборками, а волосы собраны в два пучка, скрепленных блестящими заколками. Ее укороченный топ в сочетании с очень короткой клетчатой юбкой делает ее намного моложе, чем она есть на самом деле. Она похожа на школьную секс-бомбу, просто чтобы усугубить для меня ситуацию. Она издевается надо мной из-за моих опасений по поводу нашей разницы в возрасте. Пока она работает, вижу мягкость ее бедер, чуть выступающих над поясом. Мне так сильно хочется вцепиться в эту плоть, перегнуть ее через рабочее место и взять сзади, что приходится прикусить язык. Сильно. Я в равной степени расстроен и раздражен. Если она хочет помучить человека в клетке, она делает это совершенно правильно.
Мне нужно прогуляться, чтобы остыть. Возможно, придется прыгнуть в озеро.
— Чонгук! — кричит мне вслед режиссер и я знаю почему. Предполагается, что я буду готов представить «говорящей голове» видеоматериал о конкурсе и о том, чего я ожидаю. Для этого будет уйма времени после того, как получу некоторое облегчение.
Я стою под душем во второй раз за это утро, стиснув зубы, глаза закатываются, когда сжимаю свой член с мыслями о ней. Она довела меня до такого состояния. Ее образ в этом наряде и дурацкие хвостики доконали меня. Она прекрасно знает, что делает. Когда она наклонилась, чтобы включить духовку, широко раздвинув ноги для моего удобства, я смог увидеть всю промежность ее мокрых трусиков.
Кончать в одиночестве в душе — это совсем не то, но все же какое-то облегчение. Я не удовлетворен сейчас и не буду удовлетворен до тех пор, пока этот прелестный маленький лепесток не сядет верхом на мой член. Пока я не наполню ее своей спермой.
Я попросил ее быть сегодня хорошей девочкой и посмотрите, что она со мной сделала.
Я довел себя до оргазма и все еще не удовлетворен. Все, что вижу, — эти мягкие, пухлые губы. Я все еще чувствую их. Мое тело помнит каждый мягкий изгиб Лисы, прижатый ко мне.
Возьми себя в руки, мужик. Ты обещал ей, что ее первая ночь будет особенной, и, черт возьми, лучше бы так и было. А теперь возвращайся на съемочную площадку и делай то, что должен.
Мне приходится сделать три дубля с режиссером, прежде чем ему понравится моя часть «говорящей головы». К счастью, я помню, зачем я здесь. Оставшиеся часы наблюдения за тем, как конкурсанты пекут хлеб, оказываются увлекательными. В конце концов, это то, чем мне нравится заниматься.
Вскоре аромат свежеиспеченного хлеба наполняет бальный зал, и я чувствую себя в своей стихии, проявляя особую осторожность и избегая любого физического контакта с Лисой. Каждый раз, когда подхожу к ней, ее искра угрожает выдать нас.
Смешки с другого конца зала привлекают мое внимание к ней, несмотря на все мои усилия. Я оглядываюсь и вижу, как две конкурсантки собираются вокруг нее, о чем-то хихикая. Я отчаянно хочу знать, но, с другой стороны, может, и нет. Единственный участник мужского пола, похоже, стоит гораздо ближе к Лисе, чем мне хотелось бы. Прежде чем успеваю остановить себя, я сокращаю расстояние и встаю плечом между ним и Лисой.
Своим самым профессиональным тоном говорю ему:
— Так рад, что все, кажется, закончили со своим хлебом. Вы привели в порядок свои рабочие места?
Он бросает на меня виноватый взгляд и принимается за работу, счищая слой муки со своей столешницы.
— Это была необходимо? — шепчет Лиса у меня за спиной.
Оглянувшись через плечо, тихо отвечаю:
— Да, если я собираюсь держать тебя в узде.
Лиса придвигается ближе, просовывая руку между моей рукой и торсом и роняет посуду в раковину. Ее дыхание согревает мне шею, когда шепчет:
— Да, папочка.
О боже, она получит за это.
1(примеч. отсылка к фильму мальчике Джесси и косатке по кличке Вилли «Освободите Вилли/ Free Willy», так как на сленге willy — член).