Рыжий пёс (Завершено)

Часть 4

— Эй, Чуя! — сквозь сон услышал Накахара.

Он хотел открыть глаза, но веки казались слишком тяжёлыми, и пёс, не в состоянии себя пересилить, продолжил лежать. Кто-то потрепал его по загривку, и он недовольно заворчал, пытаясь убрать лапой чужую руку.

— Как самочувствие? — снова послышалось рядом, и Накахара, наконец, смог разлепить веки: от яркого света он зажмурился, а затем снова их распахнул, заметив перед лицом знакомые черты.

«Какого хрена?» — хотел спросить Чуя, всё ещё немного щурясь от дневного света, пробивающегося сквозь приоткрытые жалюзи, однако из пасти вырвался лишь рык. Он попытался приподняться на кровати, но его череп пронзила дикая головная боль, от которой Чуя снова свалился на постель. А затем вспомнил события предыдущих дней: о том, как стал собакой, о задании на которое они ходили с Дазаем, Акутагавой и Ацуши, о том как напился вчера с бывшим напарником и о том, как лез к нему целоваться. От этих мыслей стало не по себе, и Чуя снова зарычал. А потом пришло ещё одно воспоминание: облезлая сука, на которую он вчера пытался запрыгнуть. Оно было настолько постыдным, что Чуя прикрыл лапами глаза и заскулил, но затем быстро пришёл в себя и снова попытался подняться на ноги, однако пошатнулся и опять упал на кровать.

— Что, головка бо-бо? — с усмешкой спросил Осаму, а Чуя издал странный звук, похожий на сердитое ворчание: голова и правда раскалывалась, а ещё дико хотелось пить. — Выпей это, — сказал Осаму и поднёс к морде пса миску с водой.

Почувствовав от неё специфический запах, Чуя вопросительно взглянул на Дазая, а тот произнёс:

— Выпей это, поможет от похмелья.

Накахара с трудом приподнялся на лапы и начал жадно лакать воду, которая слегка щипала язык, как газировка и имела странный привкус. Конечно, Чуя догадался, что дал ему Дазай, но привкус лекарства казался ему сейчас довольно необычным, хотя, когда был человеком, он ему на похмелье нравился. Полностью выпив препарат и даже вылизав миску, Накахара свалился на постель и снова закрыл глаза, чувствуя, как рука Осаму зарывается в густую шерсть, поглаживая. Ощущения были очень приятными, хотя само поведение Дазая настораживало, однако Чуя решил не заморачиваться этим вопросом, а просто получать удовольствие. Вскоре его снова сморил сон, и эспер уснул, нежась в объятьях Осаму, который прилёг рядом с ним и приобнял.