прищурив оба глаза видел вечность
я видел нескончаемый поток
поток душевных сожалений,
бессильной горечи глоток
я заперт был. однажды я проснулся
и посмотрел в окно. не было места мгле
и птицы пели. «хоть бы улыбнулся!»
сказали, пожимая плечи, мне
но я не мог. я попытался створки отворить,
и ощутить все то, что было за пределом
но я не мог. я был так слаб, и так потерян
я понял, что вместо комнаты я в клетке
я удивился и отпрянул к стенке
такого мне не приходилось испытать
но стало ясно мне в то самое мгновенье,
что прелесть жизни уже не принять
как раньше я уже не буду счастлив
не будет места шелесту листвы
цветущим розам, радостным объятьям
в моем рассудке, полном пустоты
что стало в этот день со мной — не знаю
стал взрослым, или поумнел
быть может, стал я думать слепо
или осмыслил уготовленное мне
окно отныне стало вовсе чуждо
ужасно опротивел слабый свет,
струящийся на монолит бетонных плиток
ставших уже совсем родными мне
я яростно захлопнул ставни,
и тусклый свет уже не жег глаза
однако и цветы в вазе завяли
и зацвела в графине медленно вода
но я не видел, я смотрел, как раньше, в ставни
пытаясь видеть то, что раньше мог
но почему-то стало мне казаться, что за ними
лишь пробирающий туман, мороз и смог
прищурив оба глаза видел вечность
я видел нескончаемый поток
поток душевных сожалений,
бессильной горечи глоток.
