Запрет на любовь

13 глава

Смотря на этот маленький домик в лесу, Луна отчаянно пыталась понять, что заставляет людей покинуть города, лишиться общения, друзей и заселиться в Богом забытом месте, где даже не ловила связь. Связана ли причина с произведениями этого человека? Его дом выглядел заброшенным, словно обрастал тайнами, множеством легенд и поверий, становясь частью его истории.
Дверь была слегка приоткрыта, а на зов никто не откликался, от чего становилось не по себе. Войдя в приоткрытую дверь, Тэ и Луна оказались на застекленной веранде, стекла которой были цветными. Несмотря на потемки, там, как будто, сверкала радуга.
- Эй! Тут есть кто-нибудь? – Проговорил Тэ, заглядывая вовнутрь.
Но в ответ по-прежнему была тишина.
Парень прошел в дом, показывая жестом девушке притормозить. Но Луна не собиралась оставаться одна, поэтому тут же шагнула за молодым человеком. Она не видела его лица, но прекрасно представляла, как тот недовольно закатывает глаза.
Через пару метром, в конце коридора, наконец-то, показался тот отблеск свечи, который был видел через окно. Тусклое свечение вело их в сторону небольшой комнаты, в центре которой стоял круглый стол. Но лишь зайдя в помещение, показалась вторая часть комнаты. Несколько книжных стеллажей, кресло-качалка, на котором сидел седой мужчина пожилого возраста. Завидев гостей, на его лице расползлась добродушная улыбка.
- Простите, - начал Тэ, слегка склонив голову в знак приветствия, - мы стучали.
— Это вы меня простите, - заговорил незнакомец. – Глуховат я стал. Да и давно ко мне не заходили гости.
- Вы Господин Ин Су Хен? Автор произведения «Черная метка»? – спросил Луна, выглядывая из-за спины Тэ.
- Синяя и красный? – Взгляд хозяина дома скользнул по запястьям гостей, но тут же опустился на свечу.
- Да, - уже более настороженно продолжила девушка. – Вы можете рассказать нам эту историю более подробно?
- Сказку рассказать подробнее? – Голос писателя впервые прозвучал немного агрессивно.
- Я же говорил.
Тэ нервно развернулся в сторону выхода и протянул руку к Луне, но тут же одумался и пригладил ею свои волосы на затылке.
- Извините, - женский голос дрогнул на этом слове, теряя любые надежды.
- Стойте, - мужчина вновь посмотрел на яркие метки и опустил взгляд, точно сопротивляясь самому себе. – Я расскажу. – Хозяин дома указал рукой на старенький диванчик около стены, приглашая своих гостей присесть, прежде чем начать свой рассказ. – Любовь красного и синего – неравный союз. Но Господь не просто от балды раздал эти метки.
- А как же он выбирал, кому и какую дать? – прервала Луна.
- Красные лишены любви. Они корыстны и высокомерны.
- В точку!
Тэ тяжело закатил глаза от женского выкрика.
- Синие добрые и милосердные люди. Они должны руководить, чтобы в мире не было бед и глупых смертей. Но так уж получилось, что красные использую свое проклятие не по назначению. Но не всегда касание красного способно убить синего. Он может касаться лишь одного человека противоположной метки. Того, кого послала ему судьба. Свою истинную любовь.
Тэ скептически потер переносицу, привлекая грустный взгляд писателя. Казалось, именно из-за таких вот реакций он и держал в тайне этот рассказ.
- Прекрати, - злобно рыкнула Луна в сторону молодого человека и тут же одарила старика самой доброй улыбкой. – Продолжайте, пожалуйста.
- Моя любимая была красная, - продолжил хозяин дома. – Но наш союз посчитали дефектом.
- Она могла Вас касаться? – голос девушки был мягок и нежен, а глаза были наполнены встречной болью, проживая этот рассказ, точно наяву.
- Могла. Мои родители выбрали мне другую, подстать моей метке, но ведь сердцу не прикажешь. Нас поймали… Ее убили, чтобы не рушить баланс, - мужчина продолжил рассказ чисто по фактам, словно надеясь скорее закончить его.
- Вы женились на другой?
- Ту синюю охватила ярость из-за моего предательства. Ее сердце почернело, а метка стала красной.
- Метка может менять цвет? – продолжала задавать вопросы Луна.
— Это бред, - Тэ встал с дивана, собираясь уйти, но замер, когда мужчина положил руки на стол, подворачивая рукав своей потрёпанной рубашки, тем самым открывая вид на свою метку.
- Черная…
Луна подскочила на ноги, подходя ближе к столу, чтобы как следует разглядеть цвет, опасаясь, что все это лишь игра теней. Но метка оставалась кромешно чёрной.
- Моя душа умерла вместе с моей любовью. - По девичьим щекам в ответ покатились слезы. – Вот она… чистая душа.
Луне еще не доводилось видеть в человеческих глазах столько боли. Точно сердце пронзили сотни стрел, но он продолжал жить. Эмоции обрушились на девушку. Быстро развернувшись, она выбежала из дома,
Тэ проследил глазами за убегающей Луной и перевел взгляд на старика. Хоть он и смотрел на него сверху вниз, даже в этом высокомерии читалось сожаление.
- Коснись меня, сынок… - заговорил старец, заставив Тэ удивленно расширить глаза. – Нет мне места в этом мире. А у самого рука не поднимается.
- Хочешь умереть?
- Хочу…
- А она бы одобрила? Называешь нас высокомерными и корыстными, но просишь меня забрать твою жизнь? Прости, старик. Не хочу я с этим жить потом.
Больше ничего не добавив, Тэ пошел в сторону выхода. Но не остановился, дойдя до Луны, а продолжал идти вперед. Стараясь, как можно быстрее скрыться от глаз старика. Тот и правда наблюдал за ним в свое окошко, но злости он не испытывал. В его голове зародилась новая история, которую он очень бы хотел написать со счастливым концом.
Когда дом, наконец-то, оказался позади, Тэ резко остановился.
- Тэ, все в порядке?
Парень вздрогнул, ощутив, как женские пыльцы заскользили по его запястью к кончикам пальцев. Повернувшись к Луне, он резко притянул ее за талию, вонзаясь в ее губы. Поцелуй захлестывала страсть, которую нельзя было контролировать. Мужская рука зарылась в женских волосах, точно боясь, что та решит отдалиться. Но вместо сопротивления, тело девушки лишь обмякало. Тэ даже слегка отдалился, чтобы взглянуть на метку на женском запястье, опасаясь, что эта слабость вызвала сменой цвета. Но она продолжала оставаться синей. Но, в отличии от Тэ, Луна даже не открыла глаза, лишь издала протестующий стон и потянула молодого человека за шею. Если судьба и подготовила ей такую смерть, она была бы не против, лишь бы он не отпускал ее больше никогда.