книга 3. Хана драконьему факультету. Татьяна Орлова

глава 28

Еще два дня сплошных мучений едва не свели меня с ума, но жениха я теперь избегала. Само мое желание отправиться к нему – для любых ответов или взаимного молчания – могло быть лишь следствием каких-то других умственных сдвигов. К тому же я ощущала себя ветреной пустышкой – так оно и было, если учесть, что вчера я полагала, что люблю одного, а сегодня мучительно хочу услышать ответы от другого. Но все это кажется сущей мелочью в сравнении с ощущением разваливающегося мира вокруг, чему я не видела ни одного подтверждения.

К вопросу о Сате. Я все-таки умудрилась не спятить от переживаний, дождавшись его практикума… на который он не пришел. Нам заполнили время дополнительной лекцией по управлению финансами, однако сам факт подтверждал слова Нарата – он по какой-то причине временно отстранил племянника от работы. Интересно, не для того ли, чтобы я вообще никому никаких вопросов не смогла задать? Не по той ли причине и лисам продлили их каникулы?

Ректор сделал все возможное, чтобы мне ничего не напомнило о произошедшем, вот только оно само всплыло. Сначала мучительным сном, в котором мой отец – мерзкий и беспринципный негодяй – отчего-то выглядел светлым пятном на серой карте мира. И он повторял, повторял свои заученные речи, что такое общество не может больше существовать, что мы – и я в том числе – обязаны хоть жизнь положить на то, чтобы прекратить диктат эйров. Неожиданно его слова не отозвались во мне вообще никаким осуждением, потому что впервые я твердо знала, что сам он верит в них и за ним не заржавеет принести в жертву даже самого себя. Проснулась я, едва увидев лицо молодого сероглазого мага, практически моего ровесника…

– Что ты орешь, Кларисса? – недовольно, но с толикой беспокойства разбудила меня Лайна. – Приснилось что-то ужасное? Твои оценки по конфликтологии серых масс? Понимаю! Могу рядом посидеть и поорать на эту тему.

Вежливо поблагодарив соседку за поддержку, я отвернулась к стене, но до утра уже уснуть не удалось. События всплыли не разом, а какими-то волнами, оставляя большие пробелы между самыми эмоциональными из них. Третье, что я вспомнила после ареста Энрая и смерти Войрана, было пленение лесными разбойниками заложников – трех моих друзей. Ректор, кажется, упоминал, что с ними все в порядке, но я, честно говоря, сильно в том сомневалась. Он мог и обмануть, чтобы я раньше времени не принялась паниковать, а змеи и ведьмы в лесах остались без своего предводителя – такой потери они точно не ожидали и вряд ли были к ней готовы. А на что способны люди от отчаянья? Правильно, на что никогда не считали себя способными. Мы это как раз на предмете «Конфликтология серых масс» и проходили. Утром, еще не вспомнив все окончательно, я успела тысячу раз себя проклясть – не ректора, который просто поддался моей просьбе и помог не спятить от горя, а себя. Ведь это я оказалась настолько жалкой, что попросила отодвинуть от себя мысли, однако сами дела в то время текли самотеком. Великая Змея? Ха, как же! Жалкая бесхарактерная дура, у которой даже не хватило силы духа осознать смерть мага и жертву отца. Чего от такой еще ждать?