АЛЛЕРГИЯ НА ОМЕГ.

Глава 29. Я несу ответственность за то, чтобы вы мне нравились

Шэнь Цзинхэн бросился к люку медицинской каюты Чу Ю, и в тот момент, когда он открыл люк, он увидел, что Чу Ю разговаривает и смеется с этим Фань Шияном.

"Вот, открой рот". Фанг Шиян положил в рот Чу Ю маленький кусочек апельсина.

Чу Ю прожевал и проглотил это сразу, затем ухмыльнулся Фанг Шияну: "Самое время".

Фанг Шиян погладил пушистые серебристые волосы Чу Ю с завитками шерсти и похвалил: "Это так приятно !!"

Шэнь Цзинхэн почувствовал себя немного несчастным, вышел вперед с невозмутимым лицом и сказал: "Если твое тело восстановится, возобнови тренировки как можно скорее".

Услышав голос Шэнь Цзинхэна, Чу Ю внезапно повернул голову и раскрыл объятия, жалобно глядя на своего генерала.

Шэнь Цзинхэн был сбит с толку: "Что ты делаешь?"

Чу Ю еще дважды взмахнул руками, умоляя еще больше.

"Просто скажи мне, чего ты хочешь". Шэнь Цзинхэн спросил: "Означает ли это, что твоя рука не повреждена?"

"Адмирал, вы можете это сделать?" Фанг Шиян решительно осудил: "Он хочет обниматься! Почему у него повреждена рука ..."

Шэнь Цзинхэн почувствовал, что этот парень в данный момент чрезвычайно раздражает, и спросил: "Похоже, это не ваша медицинская каюта, не так ли?"

Фанг Шиян торжествующе улыбнулся генералу: "Эй, медицинский центр назначил нас троих для общего руководства, и Гу Шаоцин находится внутри".

Руки Чу Ю болели, и они двое все еще ходили взад-вперед. Они не понимали, о чем говорят. Они скривили рты и опустили руки.

Шэнь Цзинхэн был совершенно сбит с толку, затем слегка кашлянул, подошел к Чу Ю, мгновение поколебался и, наконец, медленно разжал объятия.

Чу Ю сердито спросил: "Почему ?! Если у тебя есть какая-то просьба, просто скажи это, я не понимаю".

Шэнь Цзинхэн взглянул на Фан Шияна, затем перевел взгляд на Чу Ю и тихо сказал: "Обнимаю тебя".

"Что?" Чу Ю преувеличенно закрыл уши руками: "У тебя слишком низкий голос, я тебя плохо слышу!"

Шэнь Цзинхэн: "..."

Фанг Шиян смеялся так сильно, что дико хлопнул себя по бедру, его дьявольский смех эхом разносился по палате, что было чрезвычайно раздражающим.