Четыре всадника Темного Лорда | Гарри Поттер

Глава 73: Дети - цветы жизни

— Хогвартс-Хогвартс-Хогвартс... — тяжело вдыхая, пробубнила Пэнси.

— Всегда знал, — усмехнулся Забини, засовывая руку в карман, — что ты испытываешь нездоровую ностальгию по школе.

Паркинсон лишь фыркнула. Малоприятное место с малоприятными воспоминаниями. Паркинсон с небольшой любовью относилась к годам учёбы не от того, что был паршивый директор, скучные уроки и дебилы однокурсники. Ей не нравилась собственная наивность. Возможно, тогда она была счастливее, всё происходящее вокруг казалось несущественным: вечные дрязги Малфоя и Поттера, Дамблдор со своими вечными нравоучениями, минус пятьдесят очков, Слизерин, борьба добра со злом в лице золотого трио. Кто мог подумать, что спустя годы всё обернётся именно так, как есть сейчас.

Она собственными руками раздавила последнюю надежду магической Британии на светлое безмятежное будущее и не особо об этом жалела. Гарри не был их освобождением. Бездарный самодовольный идиот, который только и делал, что впадал в истерики, бесконечно сетуя на собственную судьбу. Если бы не его окружение, он бы давно сдох сам и вряд ли протянул хотя бы до седьмого курса. Бесполезные геройства и отважное слабоумие не ведут к победе. Полагаться на подобные вещи в войне было слишком опрометчиво. Он лишь подставлял под удар сотни волшебников, которые канули в безызвестность и погибли напрасно.

Странно думать о том, сколько талантливых умов погибло по глупости. Когда речь идёт о выживании, скорбеть по усопшим уже слишком поздно. Сомнительные реформы, которые принёс новый правитель, были лишь началом конца. Старые уловки перестали работать, привычный мир погрузился в хаос, безопасность стала пустым звуком. Как долго человек может терпеть угрозу собственной жизни и не возжелать перемен? Как долго нужно прогибаться под грубую силу, чтобы желание гнуть спину и стирать колени пропало без следа?

Ответ уже есть. Хватило шести лет для полного осознания бездарности безрассудного правления. Лишь фанатики оставались довольны и преданы, однако их здравость рассудка всегда была под сомнением. Больные ублюдки не перестали быть менее кровожадными за столько лет. Но если подумать, то Паркинсон и Нотт уже не сильно от них отличались. Становилось даже смешно. Уважение и статус в нынешнем обществе измерялись пролитыми литрами крови. Страх являлся фундаментальным аспектом для всей системы. Но иногда даже самый живучий инстинкт погибает под давлением собственных чувств.