Her favourite white lilies

3

Доброжелательность и любезность на языке цветов принято обозначать белоснежными хризантемами, что испокон веков славились неравнодушием восточных и российских поэтов. Такая вот своеобразная традиция, знали? Фиолетовыми тюльпанами принято отдавать дань уважения человеку, считаясь с его мнением и чувствами, а вот уже белыми цинниями окрещают доброту и любезность, которые ни в коем случае не пострадают под тяжестью бремени времени и преград, прямо-таки константно. Прося прощения за что-то, в букет также добавляют нежно-розовые пионы, герберы, розы всевозможных цветов и конечно же, её любимые белые лилии. Многогранный и такой нежный цветок, смешивающий в себе столько контрастных чувств и эмоций. Ну просто самый настоящий калейдоскоп потёмок человеческой души и тонких граней разума.

Софи ставит на кухонную столешницу роскошный букет цветов, собранный ею прямо этим утром, пока все сладко спали в своих постелях и попросту тихо надеется, что им хотя бы немного, да удастся сгладить углы их не совсем удачной первой встречи с Дениз. Да, возможно всё это наивно и глупо с её стороны. Да, в душе всё ещё витала стойкая уверенность в том, что мнение женщины она, касательно себя, уже не изменит, но стоило же хотя бы попытать, да? Просто попробовать, ради него и ради них.

«I apologise for perhaps not the most pleasant first introduction, but I swear that I am trying my best to be worthy of your son, Miss Bellingham. Jude is a gorgeous, wonderful man, such a sunshine and I swear that I love him very and very much. I would never betray him, never hurt him, I promise. I'll just love him forever. Love his smile, his laugh, and his warm eyes. Love him through the ups and downs. I'll always be there for him. He is literally the best guy I've ever met, Denise. The best person who deserves only the best and I really hope I can make him happy. At least, I am trying. Just please give me, give us a chance to be.» — Sophie

Блондинка бесшумно поднимается наверх по винтовой лестнице в комнату Джуда и тихо затворяет за собой дверь, никак не желая тревожить его итак чуткий сон. Несколько обрывчатых секунд, её неторопливые шаги в его сторону и лёгкие порывы весеннего ветерка, проникающие в спальню из распахнутого настежь окна. Колкие мурашки так и разбегаются по всему миниатюрному телу, пока часы на прикроватной тумбочке показывают шесть часов утра. Голубоглазая забирается к мулату под одеяло и осторожно приобнимает того, потихоньку и совсем неминуемо проваливаясь в такой долгожданный, безмятежный сон.

В бережных объятиях англичанина невероятно тепло, но после ласкового, хоть и совсем мимолётного поцелуя в макушку становится ещё теплее. Её любимый и самый родной в мире человек с недавнего времени. Джуд ощущается и ощущался только её мужчиной, один и единственный, разве такое возможно? Слишком правильно, всё слишком правильно и на своих местах, чересчур нетипично для её тяжёлой и такой изворотливой судьбы. Именно так, как нужно, только на долго ли? Вот совсем не факт и это осознание совсем не внушало ей спокойствия. Потерять его не хотелось, ей было попросту нельзя, потому что дороги назад, статуса и прежней жизни «до него» уже попросту не существует.