В пылу лени марксистской работают евреи.

1 Часть

| Здесь тесно, узко, грязно. В уголках комнаты много грязи и паутины, хотя уборщик появляется здесь раз в неделю вместе с теми, кого забирают на тележке. Прошло несколько месяцев с осады Берлина. На улице, которую мне не доводилось видеть, но доводилось слышать, пели птицы и разговаривали люди. Наверное они ели вкусную черешню, которую я видел здесь по приезде, но которая ещё не успела тогда дать своих плодов. |

| Я просил, но мою семью, по половому и возрастному признаку разделили. Двух сыновей, по их незрелости, отправили на перевоспитание, как мне сказали. Мою жену отправили в похожее место, но для женщин. Оглядываясь назад я понимаю как сильно мало я её любил. |

| Где-то неделю назад, во время прогулки, на которой мне не давали дышать ни то, чтобы свежим воздухом, а вообще, приспустив оковы, у одного из солдат или случился приступ, или он подавился, черт его знает. Стояли вокруг одни младые парни, которые и во фронте то не бывали, чесали репы. Я же побежал откачивать его, пока не посинел ещё. Отдышался и пристально смотрел мне в лицо, пока меня под ручку не унесли обратно в мышиную катакомбу. Когда была его смена, он принёс мне блокнот, ручку, немного хлеба и воды. « Чтоб с ума не сошёл » — запомню надолго. Только не помню как его звали, но и не важно, его отсюда убрали как раз таки до моей жены. Я услышал это из сплетен. |

| Вообще, в камере я скован не был ни разу. Но тут так мало метров, что ютится приходится одной щекой прислонившись к стене, носом к соседу, а другой щекой к решетке, если повезёт ещё родится узкорылым. |

— А ты до этого сидел когда-нибудь?

| Наконец-то спросил меня мой камрад, сидя на соседней койке. |

— Да, сидел. Слышал что-нибудь про пивной путч?

— Пивной путч? Ты делал массовые пьянственные драки?

— Почти. Я своими речами так зажигал сердца бухающих, что они уже тогда чуть не сделали революцию замест меня. Но я всё равно шёл впереди всех, как настоящий офицер!

— А я не сидел. Ни разу.

| Сказал этот мужик, поминая бороду|

— А тебя тогда за что посадили, м?

— Та работал в Германии валокитником, какие-то документы проверял и проверял.

— И за это тебя со мной посадили?!

— Да! Так я, главное, из Германии ещё успел уехать в Лос-Анджелес под 40-ые, а потом ещё шкитался по Бразилии..

— И как ты в Лос-Анджелесе никак не слышал про войну?

— Ну, даже не знаю.. Угораздило.

| Мы сидели и молчали. Скоро должен был быть обет, животы урчали. |

— Кажется ты мне немного так врешь.

— С чего бы мне врать? Я с тобой тут сидеть, видимо, буду до потери пульса, зачем мне тебе лгать ещё?

— Ну, а кто тебя знает?

— Не знаю..

| В тот день к нам никто так и не подошёл. Мы слышали много возни. Спали мы злые в этот день. Поэтому я и записал его, чтобы все знали, что августовскими днями, или, какие они там были, нас не кормили в этой тюрьме для политических преступников. Но, я всё равно рад, что меня не расстреляли. |