В пылу лени марксистской работают евреи.

4 часть

| Наконец меня вывели из этой комнаты, правда, не знаю зачем. Повели меня в душ, дали заштопанную, постиранную одежду в которой я сюда и попал. |

| Остались все за дверью, а я стоял и наслаждался единственным работающим душем с тёплой водой. Бруском мыла обтер тело, лицо, брови, волосы, ноги и чуть не подскользнулся. Обтерся мочалкой, которая была то ли из синтетики, то ли из чьих то волос, то ли из пластика что-ли. Неприятное ощущение. Провёл я в общей суммарности минут 20 только под водой. |

| Наконец-то я нашёл какое-то полотенце, которым не очень хотелось вытираться, но я им обтер голову и ноги. Потом пробыл до раковины и о боги там было зеркало и даже пена для бритья. А этот нож больше был похож на скальпель. Многоразовая одноразовая щётка и зубная паста из хер пойми чего. Мне кажется занесли мне это персонально. Я убрал щетинистую бородку, подрезал усы как мне нравится и зачем-то, просто чтобы потянуть время, сбрил волосы на подмышках. |

— Может меньше потеть буду..

| Я оделся в многослойную форму, покрасовался в низкое, узкое зеркало и наконец-то вышел. То, кем я был раньше-раньше, пол час назад и сейчас это три разных человека. Я был горд, как никогда, и теперь не боялся подходить к сыновьям, чтобы от них не воняло мной. |

— Ну а теперь повезем тебя на "расстрел".

— А что именно делаться то будет?

— Ну. Один холостой патрон, другой настоящий. С холостого дам пострелять американцу, с настоящего выстрелю сам тебе в ногу.

— Ну нихуя себе подстраивание! А нельзя два холостых?

| Я сматерился перед детьми в первый раз в своей жизни.. По крайней мере подумал об этом вперые. Я же не матерился когда искал блокнот? Наверное, может быть.. Стоит следить за языком. |

— Нет, нельзя.

— Почему?

— Все хотят, чтоб ты мучался от боли.

— И ты тоже?

— И я тоже.

| Украткой я посмотрел на детей. |

— Их же там не будет?

— Кого их?.. Да, будут.

— Зачем??

— Играть будут. Будто бы им не жаль. А потом, когда все разойдутся, свезем все трупы и тебя заберём. Отвезем на Кубань.

— Почему на Кубань?

— Казаки тебя любили вернувшиеся. На хуторе где-нибудь поселишься..

— Нет-нет.. Не хочу я вдали от цивилизации жить.

| Больше за себя я не боялся. Я боялся что сыновья останутся без отцовского белого воспитания. Хотел бы, чтоб они продолжили моё дело. Казаков я знаю хорошо, конечно, атаман моих сыновей может и воспитает, но они не европейцы, хоть и потомки остготов. |

— Ну, хочешь, у меня пока переконтуешься.

— Спать на ковре или сырой земле? Тоже не хочется

— У нас есть кровати лишние. На улицу может ты со свастикой на рукаве не выйдешь, но переодеть тебя и может даже работать устроишься.

— А ФРГ куда? Он ж во Франции живёт

—  А ФРГ во Франции и будет жить.

— Как это так, как сирота что-ли?!

— Нет. Семья его английская. Сша там, англия, франция, ну и далее по списку.

— Надоело всё. Когда на расстрел?

— Через час.

| Мы двинули дальше, оставалось пару дверей и я впервые за долгое время увидел настоящий белый свет. Я посмотрел на СССР, он смотрел на часовых, я подкрался до дерева с черешней, насовал её в карманы, которые были худо заштопаны, и подошёл обратно. Предложил черешню тишенько ФРГ и ГДР, они отказались, я начал есть их сам. Стояли, ждали чего-то,я был спокоен. |

— Иди вперед

| Сказал мне коммунист с красным алкашьим носом. Я пошел, рука одна по боку, другая то у рта, то в кармане. Не успел и шести съесть, как он добавил |

— И руки заспину

— Не-ет! - | протянул я жалобно. | -, руки болять...

| Я шел. Никого почти не было. Тупые советские солдаты, в этой области состоящие, мне на зло, из разных рассовых ублюдков - метисов, собрались около арки входной, поджидая СССР и меня соответственно. СССР смотрел всю дорогу ФРГ стал у меня из карманов ягодки много-понемногу воровать. Я засмеялся, он перестал, отошел. Пришлось отсыпать, голодный видимо. |

— Так! А ну хватит черешню жрать! Перед смертью не надышишься!

| Дробаш с первым настоящим патроном был хорошим аргументом, но я был не менее хорошим дипломатом. |

— Та ну, ты деточек кормил моих бедных? Он как кукожатся, а притворяться то как будут, на голодный желудок? Истощалые бедненькие. Я тоже умирать хочу не голодным.

— Срать мне на твой голод. Слушай сюда. Тебе перед смертью дадут последнее желание и реплику. Если пожелаешь сожрать черешню, я тебе настоящим патроном яйца отстрелю.

| Угрюмый пролеткриат взирал на меня так, что затылком я мог чувствовать его сальные брови, висящие над глазами, похожими на задницу. При такой аналогии я начал сильно смеяться, мой смех не прекращался до тех пор, пока я не дошел до самого центра, где на меня ещё надели кандалы и оковы. |