Приятное прошлое

34

Юлия

Сын единственный, кто в машине разговаривает. Булькает неразборчивым лепетом, болтая в кресле ногами.

Данил везет нас домой, настроив на Лео зеркало заднего вида. Нам ехать всего ничего. Слишком короткая поездка, чтобы пришлось волноваться о том, чем Леона занять, поэтому позволяю сыну пять минут побыть предоставленным самому себе.

В течение этого времени я беззвучно стучу ногой по коврику, глядя в окно, за которым мелькают знакомые улицы, но мне нет дела до того, что творится за окном.

Мне казалось, навык что-либо требовать от мужчины у меня давно утерян. Он был уничтожен. Растоптан. Выбит из меня кулаками. А теперь возвращается, и я толком не знаю, как этим навыком пользоваться. Не знаю, как демонстрировать его с достоинством, когда внутри это проклятое бурление!

Я снова чувствую себя подростком, но и отец моего ребенка ведет себя не лучше — поигрывает точеной челюстью, бросая взгляды то в зеркало, то на дорогу, своей взбудораженной энергией задевая мои внутренности.

Меня стискивает, скручивает новая реальность, включая ту ее часть, где у Лео теперь есть не только я. У него есть отец, которому на него не плевать.

Только в тот день, когда стояла вымокшая до нитки посреди своей квартиры, а мой сын, целый и невредимый, громил свой мешок с игрушками, поняла, как сильно этого жаждала. Нуждалась в этом! В этой заботе, в чувстве... защищенности...

В заботе, которую Даня Милохин умеет давать. И я тосковала по ней все эти два года, не позволяя себе думать. Заглядывать в свою душу! Никому не позволяла заглядывать...

Теперь, когда я выпустила чувства наружу, они меня разрывают. И я ни за что не возьму назад свое требование!

Теребя пальцами сережку, смотрю на Даню.

Я не ревную. Ревность — это сомнение в том, что тебе верны, а я не сомневаюсь, но все равно не хочу видеть эту девушку рядом с ним. Больше никогда.

Боже... я собственница.

Чокнутая. Ненормальная...

А он?

Повернув голову, бросает на меня взгляд и марширует им по моему лицу, прежде чем отвернуться.

Вчера его голова провела между моих ног достаточно времени, чтобы у меня не возникало сомнений. Достаточно времени, чтобы его десертом после ужина стал мой оргазм, добытый умелым языком и пальцами. Десертом назвал его он сам, с усмешкой наблюдая, как следы его собственного оргазма я стираю с лица рукавом халата.