Гиперреальность

Пригород

Арсений сквозь сон утыкается в чьё-то тёплое плечо, приоткрывает глаза, стараясь понять, где находится. Пейзаж ничуть не изменился. Всё та же ночь, то же побережье; шелест волн расслабляет, а лёгкий ветерок щекочет лицо и путается в волосах. Длинные руки, собранные вокруг него кольцом, напоминают уютное птичье гнездо. Арсений чуть приподнимается, стараясь проморгаться, чтобы отогнать остатки сна. Спать на голом песке не лучшая идея из-за того что множество мелких песчинок забрались под брюки и футболку.
Он впервые за долгое время чувствует себя по-настоящему отдохнувшим. Никакой тебе сирены, шума множества голосов или кошмаров. Лишь уют, тепло и чувство защищённости. В сонный мозг резким вихрем грубо врываются воспоминания о прошлом дне. Он убил человека. Своими руками убил. По-настоящему.
Антон, почувствовав движение рядом с собой, разъединяет кольцо из рук.

— Доброе утро.

— Скорее доброй ночи, — Арсений, обернувшись к нему, хмыкает, вытряхивая из-под футболки песок. Старается придать голосу спокойствия, сделать вид, что всё в порядке, — я не знал, что ты умеешь спать.

Парень садится на месте, и сцепив пальцы в замок, потягивается, от чего тихий хруст пробегается по всем косточкам. К зависти Арса песок к нему совсем не липнет и не забирается под одежду также, как это было с водой.

— Сон мне не нужен, я вполне могу существовать без него. И в основном сплю только на безопасных уровнях, где нет людей.

Попов задумчиво смотрит на океан, который приятно поблёскивает в отсветах неона, исходящих от разноцветных звёзд:

— Как думаешь, в нём вода чистая?

— Да, наверно. А что?

— Умыться хочу.

Арсений поднимается на ноги, чуть поморощившись от боли, закатывает штаны до колен и, сняв обувь, заходит в водоём по середину голени. Песок под ногами кажется мягким, почти пушистым, а тёплая вода – нежной, будто парное молоко. Он зачёрпывает немного в руки, сложенные лодочкой, обтирает ею лицо.
А когда открывает глаза поначалу думает, что ослеп. Он оказывается в кромешной тьме, где не видно ничего даже на расстоянии вытянутой руки. Паники уже нет. К постоянным перемещениям, которые провоцирует едва ли не каждый вздох, быстро привыкаешь. Мужчина в непонимании замирает, ждёт, пока глаза привыкнут к темноте. Когда начинает различать тёмные очертания предметов, он опускает взгляд себе под ноги. Неприязненно морщится, тут же отряхивая руки от остатков воды и брезгливо начинает вытирать лицо краем футболки. Под босыми ногами тускло поблёскивает лужа с несколькими пожухлыми листочками из которой он только что умылся.
Здесь прохладно, пахнет сыростью, а промозглый ветер заставляет табун мурашек разбежаться по мокрым ногам. Будь он в реальности — сказал бы, что здесь начало осени, но вряд ли тут времена года идут привычным образом. Попов начинает вертеться по сторонам и быстро замечает вдалеке слабое жёлтое пятно света, которое постоянно мерцает, подсвечивая лишь куст, растущий рядом с ним. Видимо фонарь, который вот-вот окончательно сломается. 
За спиной раздаётся слабый плеск воды, будто в неё кто-то наступил, мужчина сразу же оборачивается, но врезается во что-то тёплое. Хочет было вскрикнуть, но его останавливает знакомый голос.