Игры древнейших

В ограблении века виновны...

1. Кабинет, работа и шантаж

Вечер намечался отнюдь не томный. Айса устало надавила на гудящие виски, борясь с желанием проделать то же самое со слишком тяжёлыми веками, и в очередной раз окинула взглядом бардак на столе. Кап-кап-кап... чернила задорно стекали с кончика пера прямиком на чистый пергамент, в подсвечнике тлела уже третья свеча за последние два дня — прав был Гера, с такими расходами никакие убийства зажравшихся богачей не спасут, — а стопки документов лежали до того небрежно, что казались забытыми и неважными. Курить хотелось до ломоты в пальцах. Работа, впрочем, никогда не дремала, пускай и сосредоточиться на ней было невозможно: стены дрожали не то от праздника, устроенного её «трудолюбивыми» ребятами, не то от стульев, ломаемых этими самыми ребятами об эти самые стены.

Следовало спуститься и напомнить, чем чревата порча её имущества.

Вместо этого Айса со стоном откинулась на спинку кресла. Возможно, если она позволит себе поспать, разобраться с бумажками будет проще. Отчёты, прошения, разрешения — министра внутренних дел не просто так прозвали зверем. Вот и до неё дорвался, ирод проклятый: «дружеские» визиты девушек в форме тайной полиции и ласковые беседы с ними же комом шерсти застряли в горле. Иной раз Айсе казалось, что при их появлении её лицо кривилось так же, как морда старой кошки Риги. Интересно, хотя бы её эти пьяницы изволили покормить? Вот и очередная причина выйти из кабинета нарисовалась.

От безуспешных попыток взять себя в руки отвлёк стук в дверь. Слишком осторожный и вежливый для кого-то из парней, но недостаточно — для слуг с предложением о встрече от знатных господ.

— Войдите, — спустя минуту ожидания крикнула Айса. В проходе тут же выросла незнакомая девушка, словно всё это время держалась за ручку.

Конечно же, закованная в ненавистную форму министерства. Ни высокая, ни низкая, ни худая, ни пухлая — одним словом, обычная. Выгоревшие светлые волосы, остриженные сильно выше плеч, и загорелая кожа выдавали в ней селянку, одну из тех, что целыми днями пашут в поле, а вечерами отдаются конюхам на сеновале. Уверенный разворот плеч и пристальный взгляд голубых глаз из-под блёклых бровей, однако, мгновенно рушили первое впечатление. Девушка с силой захлопнула дверь и прошла в центр комнаты, будто бы намеренно по самым скрипучим половицам.