Его прикосновение

Пролог

Лиса

Я смотрю на надувной матрас и думаю, во что же я вляпалась. Слезы текут по лицу, и я не могу не думать о том, как впервые стояла в этой комнате и как эти слезы были слезами радости.

Вдоль стен выстроились коробки с обувью, некоторые из них ждали, когда я закончу дизайн, а другие уже были готовы. Я приходила сюда в течение дня и работала над ними в перерывах между собеседованиями, не зная, будет ли это место когда-нибудь открыто. Скорее всего, нет, потому что я не могу принять его сейчас. Я с самого начала не хотела чувствовать себя виноватой, тратя его деньги на что-то подобное. Мне придется вернуть его. Не хорошо оставлять его себе. Тем более теперь, когда мы не будем вместе.

Последние месяцы моей жизни были ложью. Маленькая невинная ложь тут и там, попытки убедиться, что я никому не причиню вреда, не желая потерять единственную настоящую семью, которая у меня когда-либо была. Но все это рассыпалось вокруг меня, оставив еще более разбитой, чем раньше. Они нашли меня и приняли в свой дом, но все мои решения привели к этому.

Чонгук медленно собирал воедино кусочки меня. Кусочки, о которых я не знала, что они откололись. Он исцелил меня и заставил снова почувствовать себя целой. Заставлял чувствовать себя любимой и желанной. Будто я кому-то принадлежала. Теперь каждая часть меня чувствует себя раздавленной. У меня почти ничего не осталось.

Я подхожу к надувному матрасу и сажусь, позволяя себе откинуться назад. Задрав рубашку, провожу рукой по животу, думая о маленьком мальчике, растущем внутри меня.

— У меня все еще есть ты, — говорю я ему.

Последние несколько месяцев были тяжелее, чем всё, через что я когда-либо проходила. Тяжелее, чем то, что я пережила в доме родителей. Пьяные драки и презрение показали мне, как мало они обо мне заботятся. То, что меня дразнили в школе за то, что я не всегда вписываюсь или слишком стесняюсь с кем-либо разговаривать, изматывало меня. Это намного сложнее. Попробовать что-то сладкое, а потом лишить этого — слишком много для того, что я могу вынести. Я не смогу пройти через это снова.

Стресс, вызванный исчезновением Томаса, вымотал меня. Не только эмоционально, но и физически. Доктор сказал, что нужно успокоиться и взять себя в руки, но я, похоже, не могу. Как я могу не волноваться? Отец моего ребенка пропал... ребенка, о котором он даже не знал.