Мажор и недотрога

11

11
Все смотрят на меня не так. Как-то по-другому. Подмечаю это сразу.
— Что случилось?
Алка просыпается от силы моего тычка в руку.
— Ай! Ты че!
Потирает ушибленное место.
— Препод уже пришёл?
С опаской оглядывается.
— Нет. Всего лишь я, а по вниманию как Билли Айлиш.
— Волосы чуть зеленее нужно. Тебе.
Закрывает глаза подруга. Стекает на парту. Точно вчера на свиданке была. Совсем без сил на первой паре.
— Алла!
Шиплю и тут жмурюсь. Черт. Привлекла ещё больше внимания.
Подруга восстанавливается и глаза не открывает.
— Алла! — щипаю.
— Да блиииин! Ущипнула в то же место!
— Что произошло?
Я про всех.
— А…. ты об этом.
Обводит взглядом аудиторию. Некоторые себе шею свернут от любопытства.
— Все хотят узнать что произошло.
Вот так. С претензией. Подперев голову рукой, смотрит на меня.
Выставляет для всех, а не прячет.
— Ну! По местам!
Орет преподаватель. Самый строгий видимо. Студенты как по команде садятся.
— Алла! — шиплю.
Уже ударила. Уже ущипнула. Хочу укусить от злости.
— Ты не оставила мне выбора! Ничего не рассказала.
Где подруга, а где угрызения совести?!
— Все рассказала!
— Про Тимофея ни слова! На связь вышла через пять часов! Что делала все это время? С Милохиным! Только его не было в универе!
У Алки есть завидная способность кричать шопотом. Хочу подарить ее каждому врагу.
Закрываю глаза. Открываю. Она взглядом командует: «сколько ждать можно?!»
Рассказываю все. Почти.
Про поцелуй молчу опять, про девушку и отца дани.
— Ты встряла.
Алка не завидует. На лице написано.
— Сильно?
— На столько. — широко разводят руки.
Беда. Беда.
— Эти двое, — вздыхает, — должны жить на разных планетах.
О нет.
— Там ледяная война.
Даже не холодная. Мамочки.
— Тима знаешь откуда?
Щурится подруга.
— До этого дня не видела.
— Тогда зачем он полез?
— Откуда я знаю.
Спрашивает в пятый раз. Как будто истина придет.
— На зло дани?
Вариант. Логичный. Самый подходящий.
Может узнал что было? Вот и пришел.
Мотаю головой. Не вяжется с тем, что ждал утром. дани тогда не было рядом. Значит не ревность вызывал.
— Вспомнила?
Подруга оживляется.
Нет. Она разочарована. Я в ужасе. Масштабы катастрофы необъятны.
Пара заканчивается. Звонок звонит, сплетне-зомби вспоминают о свежей тушке новостей.
Обо мне.
Как загнанный зверёк я оглядываюсь. Подруга тут на помощь приходит.
— Я помогу.
Хладнокровна как удав.
— Ты правду мне сказала. Я верю. Ты верь теперь.
Гордо бьет себя в грудь. Берет меня за руку. Пихает сквозь толпу.
Ее уважают. Не сильно лезут сейчас.
— Разойдитесь.
Алка отмахивается от сокурсников.
— Что у неё с даней?
Вопят девчонки. Ещё подошел с десяток с других курсов и потоков.
— Ничего, ничего!
Громко заявляет менеджер моей общественной жизни. Глас моего тихого я.
— Пригнись и вали по команде.
Это она мне, когда кольцо из девчонок сужается.
— Девочки! Стойте! Стойте. Я отвечу на все ваши вопросы! Внимание! Все внимание ко мне!
И даёт мне пинок под мягкое место. Сигнал? Ага.
Вот и я стартую. На четвереньках сквозь ноги.
Выпрямляюсь в коридоре. Несусь в кафетерий. даню нужно найти, пусть объясняется со своим фан-клубом.
На первом этаже нет никого и близко похожего.
Брожу между столиков. Вдруг пропустила его. Не заметила.
Все равно нет. Первый раз когда реально нужно.
Хочу выбежать. Поиски продолжить в другом месте. Тут замечаю, как Олимпийский
Мишка входит в столовую. В компании олимпийской деревни в полном составе.
Меня не замечает. Может вид делает. Может срок действия благотворительной акции в поддержку лузеров закончился.
Все равно ему спасибо. Подставился. Сейчас фанатки к нему могут прикопаться. Чемпион помочь хотел, а сейчас огребет за доброту.
Все это моя вина. Стыдно и неловко.
Как бы вину загладить? Времени нет, но нужно.
От себя не жду, но в очередь вклиниваюсь. Для всех неожиданность.
— Кофе!
Командую. Невоспитанная нахалка, по губам себя бью. И кричу дальше.
— Гамбургер. Оливье! Котлетку и картошку!
Он спортсмен. Хорошо должен есть. Спортпит и все такое. Логика проста.
Кое-как тащу поднос. Нахожу столик. Останавливаюсь и быстро ставлю перед парнем.
Чемпион конспект обсуждает. Прерывается.
— Что за?! А. Это ты.
Узнаёт. Рассматривают. С ним и вся деревня следит за мной как за финальным забегом.
— Спасибо, что заступился.
Мнусь на ногах. Он улыбается. Вгоняет в краску. Я тушуюсь. Резко разворачиваюсь и бегу.
Все смотрят! Все! Перешёптываются.
«С двумя самыми популярными». Слышу. Понимаю, что дела мои ещё хуже.
Близка к паники. В ней я опасна. В ней я в академку грожусь уйти.
Трусиха я.
Может до завтра забудут? Что тут обсуждать?
«Они же враги, и эта…»
Шептуны подкидывают вариант.
— Спасибо за кофе.
Весело летит от Тимофея через весь кафетерии. Слова в спину бьют. Быстрее бежать заставляют. Без оглядки.
— Да что за…!
Врезаюсь в кого-то. В суматохе почти с ног сношу.
Не извиняюсь. Так можно целый день. Косяк на косяке.
Бегу. Стараюсь вернее.
Резко останавливаюсь. Отлетаю назад. Это инерция — физика.
— Стой, монстрик. Я тоже кофе хочу.
Милохин. Милохин. Милохин.
Только не ты!
— Может потом?
Смотрю с мольбой в глазах. Пойми же ты, что время неудачное.
Не понимает. Ухмыляется и тащит обратно в кафетерий.
Это видя все. И Тимофей. И олимпийская деревня. Свита дани и все пришедшие поесть.
— Вот и свободный столик.
Милохин останавливается возле стола. Там сидят несколько ребят. Ни черта он не свободен. Был. Тут же как волшебству с него все сбегают. Ветром сдуло.
— Я кофе буду. И поесть.
Сам садится. Мне указание дает. И деньги. Открывает кошелек и достает несколько купюр.
— Сок себе купи.
Обязательно. Киваю. Чтобы на голову тебе вылить. Индюк паршивый.
Ради Тимофея я встряла в очередь, чтобы побыстрее. Для дани стоять буду час битый. Даже пропускаю некоторых, когда не видит он.
Сама улыбаюсь ему. Пусть думает, что все в порядке.
Скоро перемена закончится. Я все стою.
Так и даня голодный. Вижу злится, но не подходит.
Друзья его разошлись уже.
— Что хочешь? Опять.
Работница буфета меня запомнила. Недовольно смотрит. Не понравилась я ей.
— Кофе. Самый дешевый.
— Растворимый.
— Конечно, — удивляюсь, — и его самый дешевый.
— Что еще?
Стандартный вопрос безразличным голосом.
— Салат.
— Какой? — устало.
— Вчерашний.
Конечно же.
Бровь тетки взлетает вверх. Удивлена. Так я ж не для себя стараюсь. Для “любимого”.
— Какой?
— Овощной, — если она про состав.
Кофе шлепается на поднос. Салат приземляется рядом. Я беру пластиковую вилку вместо металлической. Салфетки игнорирую вовсе. Сахар и мешалку, — все забываю.
Приходит мысль. Гениальная.
Стик с солью беру. Вдруг перепутает, не посмотрит.
— И булку. С ветрины.
Чтобы почерствее.
Тетка опять удивляется, но молчит. Берет деньги, дает сдачу.
Я победоносно иду к столу нужному. даня там один сидит. Очень. Очень злой.
— Приятного.
Улыбаюсь мило. Тут же совесть просыпается. Может не нужно с ним так?
Он молчит. Недовольно смотрит. Понимаю, что нужно.
— Да. Приятного.
Мимо проходит Тимофей. В руках его поднос с пустыми тарелками. Съел все, что я купила.
Глаза Милохина кровью наливаются. Он начинает ковырять салат и тут звенит первый звонок.
— Сидеть.
Осаждает, когда на пару подрываюсь.
Киваю. Возвращаюсь на место.
Мысленно погоняю. Приговариваю “ешь быстрее, ешь быстрее”. И не подавись смотри. Спасать долго.
— Как у друзей живется?
Нарушаю тишину первой.
Вообще не интересно. Совсем. Кто-то должен быть дружелюбным.
даня с места срывается. Губы рукой мне закрывает. Булку берет другой рукой и пихает мне в рот. Я кашлю. Из глаз слезы.
— Молчи, монстр! Никто не знает.
Оглядывается. Боится что услышат.
— Никого нет. Почти.
Кашяю. Крошки летят. Зрелище не очень.
Сейчас все смотрят за его поведением. Никто слов моих не слышал.
— Тебе хана, если проболтаешься.
Застал врасплох. Плохого он обо мне мнения. Даже обидно.
Мне нет до него дела. Никому не собиралась болтать.
— Не проболтаюсь.
Успокаиваю его. Только бы жевал быстрее.
Он ест и внезапно за стик с солью берется. Перепуал все же с сахаром. Мой план сработал.
Жду с замершим сердцем что глоток сделает.
Тут он с места встает. Неожиданно. Протест?
— Взгляд с тебя не спущу, — делает жест двумя пальцами по глазам.
Киваю. Другого и не ожидаю.
— Поднос бери. Доедать не буду. И иди за мной.
Можешь не доедать. Кофе выпей. Пожалуйста.