Наследник криминальной империи. D/J

8 глава

Глава 8
Юлия

И я снова открываю и закрываю рот, не в силах выдавить из себя ничего связного. Даня действительно только что во всеуслышание заявил, что он отец моего ребенка? Он спятил?! Никто кроме Карины понятия не имеет, что я беременна!
Пашка от шока язык проглотил. Хлопает глазами и даже назад отошел. Со всех сторон разносятся женские шепотки, от которых я готова сквозь землю провалиться. Меня теперь только ленивый обсуждать не будет! Строила из себя недотрогу, занятую учебой, а в итоге оказалась беременной от типа в татуировках.
— Ну что стоишь как чужая, дюймовочка? — ручища Дани ложится мне на талию и по-свойски тянет к себе на глазах у изумленных однокурсников. — Ни на секунду одну нельзя тебя оставить, как я посмотрю.
Он снова поворачивается к Паше.
— Это мое, усек? Руки свои шаловливые держи при себе и в сторону Юли смотреть не смей. Узнаю, что не послушался — накажу.
Женские шепотки становятся громче и восторженнее. Я злюсь. Им что, нравится это представление? То, что неизвестный мужчина угрожает Пашке?
— Что вы себе позволяете? — недовольно шиплю я, пытаясь сбросить с себя руку Дани. — Не смейте позорить меня на глазах всего университета.
— А кто тебя позорит, дюймовочка? — широко ухмыляется Даня и тянет меня за собой. — Обычное мужское дело: пометить территорию. Ты же не думала, что матери моего ребенка будет позволительно с другими встречаться?
— То, что у нас по чудовищной случайности появился общий ребенок не дает вам права распоряжаться моей жизнью! — возмущенно верещу я. — Если я захочу встречаться с парнем, имея огромный живот — я это сделаю.
Я говорю это просто из духа противоречия. Представить не могу, что будучи беременной, начну с кем-то встречаться. Если уж я раньше не начала, то было бы странно сделать это сейчас.
Но Даня мой выпад явно не оценил, потому что из насмешливого и вальяжного его лицо становится каменным.
— Ты снова попутала, Юля. Не носила бы ты моего ребенка — делала бы что захотела. Хоть в тридцатиградусный мороз с горки голой катайся — наплевать. В женщинах у меня недостатка нет, они сами в очередь под дверью выстраиваются. Но если уж у тебя в животе мой сын растет, будешь вести себя прилично. Никаких свиданий и обнимашек с сокурсниками. Йога — фрукты — птички — классическая музыка.

— Да что вы заладили: сын да сын?! — перебиваю его я. — Может у меня девочка родится?
— У меня первый пацан будет, — самодовольно хмыкает Даня. — По-другому и быть не может. Но если сильно попросишь, — он усмехается и без смущения смотрит в декольте моей клетчатой рубашки. — Сделаю потом тебе девочку.
Я заливаюсь краской. Ну что за невыносимый тип! Ему нравится меня смущать!
— Будьте спокойны, не попрошу, — фыркаю я, всем своим видом давая понять, что эта идея кажется мне смешной и нелепой. — Я, кстати, уверена, что у меня родится дочка! И что тогда? Ребенок перестанет быть вам нужен?
— Ерунду порешь, Юля, — цедит Даня, становясь мрачным. — Я нелюдь по-твоему? От дочки не откажусь, но мне нужен сын, чтобы было кому бизнес передать.
— Нужен ему, — бурчу я, отворачиваясь. — А мне нужно было учебу закончить и работу найти. Не все идет по плану.
— А ты значит решила, что рожать хочешь? Если про пол ребенка подумала?
Эта мысль, произнесенная вслух, меня и саму удивляет. Неужели я и правда все решила? Буду рожать от этого несносного человека, которого толком даже не знаю? Получается, что так. Если у ребенка появился отец, который его хочет, то я точно смогу стать ему хорошей мамой. Пусть Даня меня раздражает, но он все же не такой ужасный, каким мне сначала показался. Татуировки он, может быть, в молодости сделал, ужасная манера разговаривать — просто часть его имиджа, а распоряжения он привык отдавать, потому что занимает руководящую должность. Из него должен получиться отличный отец.
Дане я ничего не отвечаю и вместо этого задаю встречный вопрос:
— И куда мы сейчас едем?
— В ресторан. Худая ты больно, дюймовочка. Поедем кормить тебя и моего сына.