Наследник криминальной империи. D/J

58 глава

Глава 58
Юлия

На моих ладонях остались вмятины от ногтей — так сильно я стискиваю кулаки, пока жду появления Дани. Тихонько молюсь: пожалуйста, пусть он не отказывается ко мне выйти. Пожалуйста. Мне нужно его увидеть.
Все мои прошлые обиды на него напрочь покинули голову. Если бы я не соврала о своей беременности тогда, если бы рассказала ему все начистоту, возможно, Даня бы не угодил в тюрьму. Почему-то мне кажется, что будь я все это время рядом, моя любовь могла бы его защитить.
От мысли, что его могут посадить на десять лет — да хоть и на пять — душа обливается кровью. Неужели я когда-то думала, что смогу жить без него? Нет, я не смогу. Это все равно, что добровольно лишится сердца. Глаза предательски щиплет, и лишь усилием воли я гашу подступающие слезы. Даня не должен видеть, как я плачу.
Комната ожидания оглашается громким резким звонком, от звука которого я подпрыгиваю. Тяжелая дверь со скрежетом распахивается, и внутри словно что-то взрывается: я вижу Даню. Наши взгляды встречаются, и мне снова приходится бороться с желанием разреветься. Его глаза, которые смотрели на меня с такой теплотой, сейчас ничего не выражают. Даня будто стал еще выше, наверное, из-за того, что немного похудел, но он все такой же красивый, каким я его запомнила. Отец моего ребенка.
— У вас десять минут, — негромко и будто заискивающе произносит его сопровождающий — парень лет двадцать пяти в униформе.
Если не считать тех вещей, что на нем надеты, Даня совсем не похож на заключенного. Его взгляд спокойный, походка такая же, как и раньше: уверенная и неторопливая, словно он пришел на ужин в ресторан. Я даже на секунду начинаю сомневаться: а вдруг Вадим мне соврал? Разве можно оставаться таким невозмутимым, зная, что тебе грозит десять лет лишения свободы?
Взгляд Данила задевает мой живот, и я машинально кладу на него руку. Он сейчас растет не по дням, а по часам, и он, конечно, заметил изменения. Какая же я дура, что сказала ему такую ужасную ложь. Предала его, как и остальные.
— Привет... — шепчу я, глядя как он опускается на противоположный стул.
Не могу оторвать взгляд от его лица, жадно впитывая каждую черточку, каждую морщинку. Кажется, еще секунда — и Даня ослепительно улыбнется и скажет: «Что, соскучилась, дюймовочка?». Как же хочется к нему прижаться, вновь ощутить тепло его груди и вдохнуть его запах, который в свое время спасал меня от токсикоза. Но этого, конечно, не будет, потому что он на меня очень зол. Имеет полное право.
— Здравствуй, Юля, — Даня смотрит на меня как случайного знакомого. — Не ожидал. Ты что здесь забыла?
— Я пришла к тебе. Увидела по телевизору, — не выдержав напора эмоций, я начинаю умолять: — Пожалуйста, только не прогоняй меня. Мне так много нужно тебе сказать.
— Ты же слышала Федю, — Даня кивает себе за плечо. — У нас есть десять минут. Как узнала, где я?
— Вадим сказал... Твой партнер. Мне его телефон девушка она дала, Милана.
Лицо Данила становится каменным, ничего не выражающий взгляд становится темным и гневным.
— Чего тебе на месте не сидится, а, Юля? У тебя прямо чуйка на неприятности.
— Я хотела увидеть тебя...
— Сюда слушай, Юля, — Даня придвигается ко мне и его тон становится жестким и требовательным. — Мы сейчас договорим, ты поедешь к своей матери и будешь сидеть там. По партнерам моим бывшим скакать не будешь и про меня выспрашивать тоже. Поняла?
— Но... — от неожиданности я начинаю растерянно хлопать глазами. — Я просто хотела тебя найти... И откуда ты знаешь, что я живу у мамы?
— Ты меня слышала? — перебивает Даня, проигнорировав мой вопрос. — Тебе рожать скоро. Голову включи.
Я ничего не понимаю. Знала, что Даня будет злится на меня, но совсем по другому поводу.
— Хорошо-хорошо, — быстро киваю я и от волнения снова прикладываю руку к животу. — Как ты здесь? Тебя нормально кормят? Ты похудел. Скажи, что это неправда, пожалуйста... — от отчаяния и страха мои глаза снова намокают. — Тебя ведь не посадят на десять лет?
Даня глубоко вздыхает, дергает челюстью.
— Юль, ты сюда слезы приехала лить и про мой рацион расспросить? Все в порядке у меня. Не в первый раз жизнь в мясорубку кинула. Хочешь-то ты чего?
— Я пришла, потому что я тебя очень люблю... — начинаю истерично тараторить я. — Как только по телевизору тебя увидела, едва удар не получила. Думала, что смогу без тебя, а я не могу. Ни жить, ни дышать без тебя не могу... Только ради ребенка ем и на прогулки хожу. Я такая дура, Даня! Я на тебя разозлилась. Нужно было сразу все тебе рассказать, но мне было так больно. Когда любишь и тебя предают — это очень больно...
— Времени мало осталось, Юля, — хрипло напоминает Данил. — Ближе к сути.
— Я Ольгу встретила в кафе. Сама к ней подошла, потому что она взбесила меня тем, что пыталась нас разлучить. Все ей высказала. А она мне в ответ вашу переписку показала. Там были твои сообщения. Что ты к ней едешь.
В груди снова становится больно, совсем как в тот ужасный день, слезы начинают катиться из глаз еще сильнее. Я никогда не думала, что смогу простить измену, но сейчас даже она потеряла значение. Лишь бы тот, кого я люблю, был свободен.
— Когда я принял решение о нас с тобой, я всех других баб вычеркнул из жизни, — устало произносит Даня. — Ради тебя, дурочка ты глупая. Вместо того, чтобы сплетни собирать, нужно было прямиком ко мне идти. Но для нас с тобой это уже не имеет значения.
Меня словно ведро воды вылили. Вычеркнул? Ради меня? Уже не имеет значения? Нет, он не должен от нас отказываться! Я жить без него не могу! Он должен простить! Я ведь его простила!
— Не говори так, пожалуйста... — умоляюще лепечу я, глотая сбегающие слезы. — Я буду ждать тебя сколько угодно. Мне же деньги твои не нужны, дома, машины... Ничего не нужно. Просто чтобы ты рядом был. Это ведь твой ребенок, ты знаешь. Думаешь, я бы с кем-нибудь смогла, кроме тебя? С придурком Славиком? Ты моя первая любовь, я каждый день нашему ребенку про тебя рассказываю... Он твой-твой! Я просто хотела тебе больно сделать...
— Данил Вячеславович, нужно идти, — подает голос парень в форме.
Из-за слез лицо Данила превращается в мутное пятно, и я не вижу его реакции. Слышится скрежет отодвигаемого стула. Он встает.
— Дань... — я громко всхлипываю и, вскочив, бросаюсь к нему. Цепляюсь за его руки, жмусь к нему животом. — Я тебя люблю очень. Пожалуйста, прости, что соврала. Пожалуйста... Ты должен простить.
Рыдание прокатывается по всему моему телу, потому что он гладит меня по лицу.
— Хватит,Юль, — его голос звучит заботливо совсем как раньше. — Тебе рожать скоро и нельзя волноваться. Сюда больше не приходи. Поняла меня? Придешь еще раз — тебя не пустят.
— Он твой, твой... — как заведенная повторяю я, намертво вцепившись в запястья.
— Данил Вячеславович, это не положено...
Даня сжимает мои пальцы и мягко снимает их с себя.
— Ты меня услышала? Сиди у своей матери, фрукты лопай и книжки читай. Живи нормальной жизнью. Будь сильной.
Как я не пытаюсь успокоиться, рыдания не прекращаются. Без него рядом мне становится холодно, и чтобы унять поднявшуюся дрожь, я обнимаю себя руками. Слышится громкий хлопок двери, и тогда я понимаю, что Даню увели.

Скоро конец:)