Танцы ненависти и любви

10.

Джисон снял с себя верхнюю одежду и прошел на кухню следом за Минхо. Тот сидел за столом на диване и нервно, что-то листал в телефоне, пока чайник грел воду.

Хан осторожно сел напротив Ли, словно боялся спугнуть его.

   —Ну и где ты был хоть? — не отрывая глаз от телефона, спросил Минхо

Джисон, сам не понимая почему, растерялся и резко поднял взгляд на собеседника.

   — Я просто гулял с Ппами, ходил по городу — ответил Джи

Минхо отложил гаджет в сторону, на стол. Он посмотрел на Хана таким взглядом, будто все сказанное было не правдой и он это знал.

   — Ты с собакой гуляешь часа два максимум, а тут аж на четыре сбежал — старший немного склонил голову в сторону — Ты побоялся, что я начну сердиться?

И тут Джисона словно током прошибло. На самом деле он и сам не знал, почему ушел так надолго, ведь ничего сверхъестественного не случилось, правда же? Минхо просто поинтересовался шрамами, может даже испугался за Хана. Все было как в тумане.

   — Нет, я просто.. — Джисон прокашлялся и отвел взгляд в сторону — Не знаю, просто захотелось побыть одному

Он уложил руки на стол скрещивая их, но перед этим стянул рукава свитшота как можно ниже, а потом положил подбородок поверх рук, касаясь грудью края стола.

Минхо продолжал глазеть на младшего, а другой делал вид, будто и не замечает этого.

Спустя несколько минут чайник издал характерное пиканье, оповещая о том, что вода в нем уже нагрелась, и пора бы заварить чай.

Старший встал с места и подошел к прибору кипячения воды. Он достал две кружки и быстро заварил в них чай, достал пару шоколадных конфет из верхнего ящика и перенес всё на стол. Присев рядом с Ханом, он уловил на себе удивленный взгляд. Видимо Джи удивился увидя конфеты, ведь Минхо не особо любил сладкое, а сам Хан не покупал их.

   — Я знаю, что ты их любишь, вот и купил тебе сегодня — объяснил Ли и взял в руки свою кружку

Джисон осмотрел угощение еще раз и улыбнулся.

   — Спасибо

После этого он сразу же взял сладость в руки, распаковал и целиком поместил в рот, из за чего его щёки невольно надулись.