BORN TO DIE

Дьявол, который конец в начало превратит

Ночь крепко греет его веки — он видит то, что скорее всего его убьёт. Смерть? Нет. Страх. Альфа просыпается в холодном поту, пытаясь вернуться в этот мир, ведь в том, в котором он был только что, познал свою смерть, что заставила его почувствовать кровь на собственных губах. Свою кровь. Альфа потирает седую бороду, чувствуя, что рядом спит его омега, всю жизнь хранивший верность, подарив двух альф и одного прекрасного омегу, что светит ярче ночной луны.

Правитель поглаживает обнаженное бедро своего омеги, которого увидел во сне, где тот поступился своей верностью, родив ещё одного омегу от другого альфы. Это был омега, что убил правителя Рима, а в будущем — и императора Византии. Это очень напугало альфу, заставило его не спать до утра — он стоял на балконе до пробуждения солнца, наблюдая за своим Римом, который никогда не падет из-за какого-то новорожденного омеги, во сне убившего его. Но это все равно пугало и очень сильно, ведь император хочет свой трон, а жалкий маленький омега мечом, окропленным святой водой и поднятым к небу, его пронзает, прося у Господа освобождения для народа, что в рабстве правителя погряз.

Чон Мирель не позволит этому случиться. Он прилип к трону и даже смерти не позволит его место забрать, он будет с ней бороться, чтобы вечность своей половиной Империи править. Вторую он ещё обязательно завоюет, а своих детей правителями сделает. Альфа нервно сжимает мраморный поручень балюстрады руками, смотрит на солнце, что после темной ночи восстаёт и освещает путь в жизнь. В жестокую жизнь, которую император сам создает, но никак не Бог. Для него нет религии, он и есть религия, и будет делать все, чтобы в него верили, верили в его власть, что только из войн и рабства состоит.

Альфа чувствует, как чужие, но в то же время родные, руки обхватывают его торс, а нежные губы в шею целуют. Омега, обнимая императора со спины, на солнце вместе со своей любовью смотрит, но альфа помнит сон, что заставил его не спать до утра. Сон, в котором дорогой ему омега нож в спину вонзил, изменил — родил от другого омегу, который убьет его мечом из их семейной реликвии, что достался Чон Мирелю ещё от предков времён Христа. Поэтому этот меч освящён кровью тех, кто погиб за вызволения народа, но сейчас это святое оружие используется, чтобы загонять в рабство людей, которые освобождения хотят.

— Возвращайся в постель, еще рано, — шепчет на ухо омега, от шепота которого у альфы мурашки идут, но не от того, что любит и хочет его, а от того, что теряет голову от одной только мысли, что сон был вещим и его омега изменил ему, опорочил его честь, кровью облил, грязью и позором, и взаправду где-то родил от другого альфы, и спрятал сына, что совсем скоро убьет своего императора. Альфа неделю как вернулся в город: почти год был в походах, завоёвывал новые земли, пытаясь присоединить к себе вторую часть Римской Империи, что никогда не падет, даже из-за какого-то младенца грязной крови. Альфа уничтожит всех, кто будет покушаться на его власть, на его жизнь. Жизнь, что является самой Империей.