Kneel

23.

Для тебя я бы...

– Не могу сказать, что я неразочарована, — раздался женский голос позади Серафины и Тома, заставив их отстраниться друг от друга. Однако честолюбивый волшебник оставил руку на пояснице Серафины, – Как это моя дражайшая кузина не сказала мне ни слова всю ночь?

Серафина медленно повернулась, слегка прислонившись к Тому, и внимательно посмотрела на кузину. Ей было трудно в этом признаться, но Женевьева была великолепна, с короткими волнистыми волосами, доходившими только до плеч, и красивым зелёным глазам и такими же проницательным голубым:

– О, мне так жаль, я не видела тебя! Если бы я знала, что ты здесь, я бы подошла к тебе и поклонилась, потому что это то, чего заслуживает королева, — саркастическим тоном воскликнула Серафина, даже не скрывая своего неудовольствия видеть кузину. Женевьева проигнорировала её последний комментарий.

– На самом деле я не удивлена, что ты меня не видела. Потому что, моя дорогая кузина, я видела тебя всю ночь в окружении мальчиков. Не могу сказать, что я удивлена, правда, Том? – она посмотрела на Реддла с очаровательной улыбкой, – От старых привычек трудно избавиться.

Серафина предпочла не показывать, как она расстроилась, когда Женевьева практически назвала её шлюхой. Вместо этого она осталась со своей саркастической улыбкой.

– Ну, что я могу сказать? Я просто прелесть! Знаешь, моя дорогая кузина, когда ты достаточно интересен, люди действительно хотят поговорить с тобой. Но ты ведь не знаешь, что это такое? Потому что ты жалкая сука, — выплюнула она, опуская саркастическую улыбку.

Том расширил глаза, лишь наполовину ожидая её пьяного взрыва. Иногда её честность могла быть весьма полезной, а иногда она просто создавала проблемы. И когда они находятся в комнате, полной важных персон, он не хотел, чтобы Серафина устраивала скандал. Заметив, как две кузины смотрят друг на друга, он схватил Серафину за руку и попытался заставить её отойти от Женевьевы.

– Серафина, не сегодня вечером, — резко прошептал он ей на ухо, и она быстрым движением отдëрнула руку и отошла.

Женевьева выглядела так, словно была готова напасть на неё, но, поскольку цинизм был их общим, она старалась оставаться такой же невозмутимой, как и прежде, явно пытаясь показать своё превосходство и зрелость.