Прояви ко мне интерес

25 глава

У Ванессы не плывет перед глазами, не мерещатся галлюцинации, как это бывает в фильмах или особо эпичных книгах. Разве что в голове шумит и легкое ощущение прострации, словно мир перед глазами какой-то чужой, что ли, и ты к нему еще не привыкла, хотя знаешь давным-давно. Она делает пару глотков подряд, как это делают крутые люди, желая хоть так самоутвердиться в своих глазах, но заходится в приступе кашля, а глаза начинают слезиться. Отставив бутылку, девушка бежит к раковине, выплевывая содержимое, которое не успела проглотить, и закусывает тем, что попадается под руку. Возможно, сухие листья для заварки зеленого чая не считаются пригодными для употребления, но это вовсе не смущает, когда во рту стойкий горький вкус, а внутри все выворачивается наизнанку, словно она выпила не коньяк, а кипяток, который обжег изнутри, а после в груди саднит еще какое-то время.

Крутая. Очень крутая. Невъебенно просто! 

От злости на саму себя Ванесса ударяет кулаком по кухонной тумбе и позволяет себе осесть на пол, просто выйти в центр комнаты, усесться и смотреть в окно напротив. В голове вдруг становится пусто. Совсем. Взгляд блуждает от макушек деревьев, с которых давно осыпалась листва, до крыш высоток, но в итоге возвращается к Луне, которая взошла так рано. Или она тут так давно. Она не помнит, во сколько пришла, не знает, как давно тут находится, но уверена, что темнеет в их городе рано. 

Снова Луна закрыта тучами... а я ведь думала, что они расступаются. И Луна снова сияет. А ведь наоборот, на самом деле... тучи никогда не расступаются насовсем, только луна время от времени выглядывает.       

Ванесса неуверенно цепляет бутылку пальцами и остервенело прижимает стеклянное горлышко к губам, когда перед глазами снова возникает скорчившаяся от боли Виолетта Игоревна , которая ведь и не заслуживала такой подставы с ее стороны. 

Зашла слишком далеко, но хотела же как лучше. Тебя вот она ни разу не ударила всерьез, только легонько, в шутку, по плечу там или подзатыльник отвешивала за косяк... но не со злобы, как я. Если бы она меня ударила — я бы не простила. И она не простит, наверное. Еще один ярлык «проебано».  

Альстер резко и зло проводит по волосам рукой, взъерошив их, и рычит, переходя на то ли крик, то ли отчаянный вой. Она со всей силы обнимает себя руками, так, что даже больно, а безумный оскал окрашивает губы, когда она смотрит на луну, чуть покачиваясь взад-вперед.