Теория Вероятности

эпизод девятый: Молчаливое бессилие.

— Что случилось, Чуя-сан? — спрашивает Ода, аккуратно вскинув руки в знаке «сдаюсь». В воздухе повисло напряжение.

— Что ты здесь делаешь? — в лоб, игнорируя все вопросы, спрашивает Накахара, не спуская дуло с головы мужчины.

— Чуя, прекрати немедленно, — отозвался шатен, ведь его сердце буквально разрывалось между двух огней.

⠀ ⠀ Он не понимал, что происходит с Накахарой, ведь настроение того изменилось молниеносно. Такое бывало с рыжим в школьные годы, но после непродолжительного лечения парню стало, вроде как, лучше. Осаму и подумать не мог, что такое может случиться вновь. Или дело в чём-то другом?

— Я ведь уже ответил, — по-доброму улыбнулся Ода, после чего медленно стал опускать руки. — Приехал вам помочь.

— Не пизди, сукин сын! — воскликнул рыжий, после чего послышался первый выстрел.

⠀ ⠀ Одасаку пал на пол, разрывая горло от болезненного крика. Над коленом мужчины вмиг намокла кровью штанина, а после и ладони самого Оды окрасились багровым цветом. Осаму опешил. Его глаза налились ужасом, и он сразу же бросился к Одасаку на помощь, но громкий выстрел перед ним остановил мужчину.

— Да что ты творишь, блять?! — кричит Дазай, ярым взглядом прожигая рыжего. Чуя был непоколебим, его рука не тряслась, а глаза злостно гуляли по Сакуноске. — Чуя, твою мать!

— Что ты тут делаешь? — повторил рыжий, ещё раз выстрелив, но на этот раз в правое плечо, вытягивая ещё один громкий стон боли из уст мужчины. И не просто так, ведь до этого рука Оды потянулась к карману брюк, где, скорее всего, находилось оружие. — Я звонил Мори, он сказал, что никуда тебя не отправлял. Что ты здесь делаешь!?

⠀ ⠀ Крик Чуи и стоны боли бывшего наставника сводили с ума шатена. В ушах звенело, а ком подступал невероятно быстро к горлу. Осаму кинул взгляд на Оду, не понимая, почему тот соврал им, и что вообще забыл на другом континенте абсолютно один. Сердце разрывалось от неритмичных стуков, выворачивая буквально наизнанку Осаму, демонстрируя, как на большой сцене театра, непрофессионализм мужчины пред остальными. Он слишком давно не был наёмным убийцей, очень отвык от жестокости и предательств. Особенно от самых близких, в ком ещё никогда не приходилось сомневаться. До опреденного момента.