Сокровенная правда/3

глава 6

Я делаю вид, что поглощен своим завтраком, а сам втайне наблюдаю за Ангелиной с другой стороны стола. Она держит ложку на полпути ко рту и смотрит на Мими, которая толкает ее в бок мордой.
— Расслабься. Она тебя не укусит, — говорю я.
— Уверен?
— Она кусает людей, только когда я ей приказываю. А ты для нее слишком костлявая.
— Ну, это радует. Наверное.
— Она хочет, чтобы ты ее погладила. — Я киваю в сторону собаки. — Если ты этого не сделаешь, она будет весь день приставать к тебе.
— Она не похожа на ласковую милашку.
Потому что это не так. Мими не любит новых людей. Точнее, вообще людей.
Ангелина протягивает руку, чтобы почесать макушку Мими, и Мими лижет ее ладонь. То, как моя собака ведет себя рядом с ней, неожиданно. Она начала ходить за Ангелиной по всему дому и всегда держит ее в поле зрения, даже без моих команд. Когда Ангелина спит, Мими следит за тем, чтобы ее голова находилась именно в таком положении, когда она может одним глазом наблюдать за Ангелиной, а другим — за дверью. Как правило, сторожевые собаки ставят себя между человеком, которого они охраняют, и источником возможной угрозы.
Возможно, она улавливает защитные флюиды от меня. В памяти всплывает образ Ангелины, свернувшейся калачиком на полу грузовика, и я закрываю глаза, сжимая вилку. Никогда не забуду ее взгляд, словно я был каким-то спасителем, а не человеком, главной целью которого было уничтожение жизней. Прошли годы с тех пор, как я испытывал желание защищать кого-либо, кроме себя, да и то редко. Большую часть времени, особенно последние несколько лет службы, мне было абсолютно наплевать, выживу я или нет. Но когда речь идет об Ангелине, у меня возникает необъяснимая потребность схватить ее и всегда держать рядом с собой, чтобы никто и никогда не смог причинить ей боль.
— Прошлой ночью я играла с Феликсом в покер, — говорит она. — Ты был прав. Он жульничает.
— Я же тебе говорил, — фыркаю я. — Что ты проиграла?
— Мне нужно приготовить ужин.
— Тебе повезло. В последний раз, когда я играл с ним, проиграл свою машину.
— Серьезно?
— Серьезнее некуда. Потом мне пришлось выкупать ее у него. Он взял с меня вдвое больше реальной цены. Придурок.
— Почему ты просто не купил новую? — Она смотрит на меня с удивлением.
— Мне нравится эта машина. И я не хотел ехать в автосалон.
— Отношения между вами очень странные, — говорит она.
— Да, можно так сказать. Сам часто удивляюсь, как это я его еще не придушил. Он постоянно пилит меня, ни черта не умеет готовить и разбрасывает свои вещи по всему дому. — Я пожимаю плечами. — Пару раз он спасал мне жизнь, пока мы работали вместе, но быстро теряет свои очки.
— Пару раз? Над чем вы двое работали, когда он спасал твою жизнь больше одного раза?
О нет, мы не будем обсуждать это тему. Я встаю из-за стола и свистом подзываю Мими.
— Хочешь размять ноги? Мне нужно выгулять Мими перед тем, как идти на работу.
Она смотрит на меня пару мгновений, затем кивает.
— Хорошо.
— Но на этот раз никаких побегов, Ангелина.
Она просто улыбается.
* * *
Я бросаю палку Мими и затем поворачиваюсь, и вижу, что Ангелина лежит на траве позади меня, с закрытыми глазами и лицом, обращенным к небу.
— Я чувствую себя так, будто пробежала целую милю, — говорит она.
— Устала?
— Немного. Ноги дрожат.
— Такое может случится с человеком, который долго не ел. — Я сажусь на траву рядом с ней, опираюсь на локти и смотрю в горизонт на закат. — Ты все еще не хочешь рассказать мне, почему ты это сделала?
— Нет.
— Тогда, наверное, ты задержишься у нас.
— Не думаю. Мне нужно несколько дней, чтобы набраться сил, а потом я снова попробую сбежать.
— Спасибо, что предупредила. — Я смеюсь.
Она наклоняет голову в сторону и смотрит на меня из-под ресниц:
— А может быть, ты просто отпустишь меня?
— Не получится. Извини.
— Почему?
— Мне очень весело, что ты здесь. Особенно твои тщетные попытки сбежать. — Я встречаю ее взгляд, протягиваю руку, чтобы обхватить ее за шею, и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо: — И мне уже очень давно не было весело.
И без того большие, темные глаза Ангелины становятся до невозможности круглыми, и мне интересно, что бы она сделала, если бы узнала, какие мысли проносятся у меня в голове в этот момент. О ней. Голой. Прижатой к моему телу, когда я вбиваюсь в нее со всей силы.
Я перевожу взгляд с ее глаз на подбородок. Синяка больше нет. Он исчез, оставив нежную зажившую кожу. Но это неважно, потому что я все еще помню, как это выглядело. Кто-то ударил ее до того, как она попала ко мне, и чтобы оставить синяк такого размера, это должен был быть очень сильный удар. Несомненно, это мужчина ее ударил. Знакомое чувство жжения зарождается в животе, затем распространяется на грудь. Зрение тускнеет. Мими начинает лаять где-то позади меня, но звук кажется приглушенным.
— Сергей.
Такое ощущение, что я нахожусь в туннеле, изолированном от остального мира. Мое зрение сужается еще больше. Я вижу перед собой лицо Ангелины, она что-то говорит, и взгляд ее глаз кажется обеспокоенным. Я моргаю, надеясь очистить голову. Иногда это помогает. Но не сейчас.
— Сергей!
Я чувствую, как ладошки хватаются за мое лицо, слегка его сжимая. Моя рука все еще на шее Ангелины. Я провожу ею, пока не чувствую под пальцами пульс Ангелины, затем нажимаю на него, сосредоточившись на ритме ее сердцебиения.
— С тобой все в порядке? Сергей!
Зрение немного проясняется, и лицо Ангелины возвращается в фокус. Чувство изоляции рассеивается.
— Да. А как иначе?
Ангелина наклоняет голову и смотрит на меня с беспокойством.
— У тебя был такой пустой взгляд. И ты не ответил, когда я позвала тебя по имени.
— Я просто глубоко задумался, — отвечаю я и отпускаю ее шею. — Нам нужно вернуться.
— Уверен?
— Да. — Я встаю и направляюсь в сторону дома. Ангелина идет со мной в ногу, но затем замедляет шаг до вялой походки. Я останавливаюсь, чтобы подождать ее, и когда она догоняет меня, то тяжело дышит, поэтому подхватываю ее на руки.
— Тебе не нужно нести меня руках, — говорит она, но не делает ни малейшей попытки освободиться. Я игнорирую ее замечание, свистом подзываю Мими и спускаюсь по тропинке.
— Скажи мне, ты со всеми своими заложниками обращаешься одинаково? — спросила она минуту спустя.
— Ношу ли я их на руках, когда они устают?
— Ага. — Она кивает.
— Ты у меня первая. Я все еще учусь. — Я смотрю на нее сверху вниз. — Но ты, похоже, профессионал в деле заложников.
Она удивленно вскидывает брови.
— Как это?
— Я видел, как ты вчера после обеда пронесла нож для стейка в спальню, — сообщаю я и чувствую, как она напрягается в моих объятиях. — Я также нашел тесак, который ты хранишь под матрасом. Альберт особенно трепетно относится к своим любимым кухонным приборам. Он придет в ярость, если увидит, что тесака нет. Можешь поменять его на нож сантоку? Он никогда им не пользуется.
— Как… — Она пристально глядит на меня. — Почему…
— Почему я их не забрал? — Я улыбаюсь. — А зачем? Ты до сих пор ничего с ними не пробовала. И я думаю, что это мило.
— Я храню тесак под матрасом… и это… мило?
— Очень.
— Ты странный.
— Говорит та, что держит под матрасом кухонную утварь.
— Это оружие!
Я представляю, как Ангелина пытается напасть на кого-то с этой штукой, и пытаюсь подавить смех, но не получается. Скорее всего, чтобы поднять его, ей пришлось бы использовать обе руки. Очевидно, я ее обидел, потому что она выпячивает подбородок и фыркает на меня.
Мне нравится, как Ангелина чувствуется в моих руках. То, что она так близко, гарантирует, что она в безопасности от тех, кто может захотеть причинить ей вред. А когда в конце концов она расскажет, кто ее обидел, я получу огромное удовольствие, убивая их. Я не буду использовать пистолет. Это слишком быстро. Нож тоже не подойдет. Хм. Пытки водой? Возможно, если найду подходящее место для этого. Удушение? Да, звучит неплохо. Как и отрубание конечностей. Мне понадобится бензопила, и черт, она громкая. Я еще немного над этим подумаю.
— О чем ты думаешь? — спрашивает Ангелина.
— Ни о чем конкретном. А что?
— А то, что у тебя на лице самодовольная ухмылка.
— О, просто планирую небольшие внеклассные мероприятия, вот и все.