Окрыленные

12.Саша

Вливаю в себя еще порцию виски, но чувствую, что в меня уже просто не лезет. От вкуса тошнит, и мне не становится ни лучше, ни хуже. Я просто травлю себя этим ядом, и проблемы этим не решить. Это все я понимаю, но так хочется надеяться, что хотя бы на мгновение я просто забуду обо всем или усну крепким сном.

Закрываю недопитую бутылку и бросаю на пассажирское сидение. Домой идти не хочется, поэтому я позорно прячусь на подземной парковке своего дома, запершись в машине. Здесь я в максимальной безопасности, здесь я могу отдохнуть и без постороннего влияния обо всем подумать.

Телефон снова загорается от пришедшего уведомления. Проверяю на всякий случай, хотя и так знаю, что кроме Марины мне никто в такое время написать не может. Хотя, где-то на самом дне своего воспаленного сознания надеюсь на сообщение от Сони. Мы не виделись с нашей последней встречи уже почти неделю. Ее никак не выписывают, и я начинаю серьезно волноваться из-за этого. У меня, конечно, и так много всего, из-за чего я должен переживать, но я просто не могу спокойно существовать. Я мог бы быть спокоен, если хотя бы раз в неделю на занятии и где-то мельком в течение недели сталкивался с ней. Этой малейшей крупицы ее физического существования в моей жизни я пока лишен.

Сообщение действительно от Марины, но я его не читаю. Выключаю телефон, закрываю машину и поднимаюсь в квартиру. Морально готовлюсь к еще одной невыносимой ночи в этом доме, в котором я буквально задыхаюсь. Я не знаю, в какой момент настолько остро стал ощущать свое положение: то, как мне невыносимо находиться рядом с женой, как меня душат стены, как мне мало места в помещении, когда рядом со мной Марина. Ранее я не замечал, но в последние дни я четко ощущаю, как мне тяжело рядом с ней, как она давит на меня своим присутствием.

Пытаюсь сделать все тихо: закрыть дверь, снять верхнюю одежду. Но стоит мне только отойти от шкафа, свет в коридоре резко включается, и я вижу Марину, прислонившуюся плечом к стене. Первые секунды жмурюсь и пытаюсь привыкнуть к яркости, но жена не дает мне сделать этого. Отрывается от стены, подходит ближе и влепляет сильную пощечину. В глазах темнеет еще сильнее, а щека горит невероятно.

- И что с тобой? – Марина говорит спокойно, но в ее голосе я слышу нарастающую ярость, - где ты вообще был?

- Я никогда не поднимал на тебя руку, и ты, будь добра, не смей так больше делать, - спокойно прохожу мимо жены, направляясь в сторону ванной, - мы не в каменном веке, чтобы бить друг друга. Тем более, это низко бить мужчину, зная, что он не даст сдачи, потому что сильнее.