Сначала это завораживает…прямо над тобой с огромной скоростью проносятся тяжелые черные облака. Темнеет.усиливается ветер…Становится страшно…всем без исключения…Молния бьет прямо в воду в сотне метров от яхты.Дождь становился все сильнее. В небе сверкали молнии. Вся палуба была в воде. Как ни странно паники как таковой не было. Только Лена и Антон не смогли собладать с эмоциями. Вике с Андреем по долгу работы нужно было быть уравновешенными и не поддаваться панике. Из-за сильного электрического напряжения, все оборудование на яхте отключилось. И теперь никто не мог проследить насколько далеко они отошли от берега. Ни у одного из присутствующих не было в планах погибнуть. Вика постоянно находилась рядом с Леной, и чтобы не навредить ребенку, они сидели кубрике. Нормально передвигаться было невозможно. Всё вокруг было в водяной мгле, свист ветра врывался в уши неистовым рёвом, а когда Зинченко с капитаном пытались говорить друг с другом, то видели только, как открываются, закрываются рты и перекошенные, напряжённые и мокрые лица с тревожно прищуренными глазами.— Альберто, что будем делать?— кричал сквозь ветер Зинченко.Но слова его не долетали до адресата. Судно качало все сильнее и сильнее. Поэтому стоять на ногах было довольно трудно, но выбора не было. Задул сильный отжимной ветер, который усиливался очень быстро, буквально каждую минуту.— Нужно пытаться как можно дольше продержаться. Я послал спасательный сигнал. Остается только ждать,— говорил Альберто.— Вы уверены что сигнал послан? Мы уже долго плаваем, ну если можно так выразиться,— спросил Гущин.— Так как радар не работает. Они наверно не могут засечь наше местоположение и плывут туда, где был последний выход на связь.— Леонид Саввич, я к девочкам схожу, посмотрю как они,— сказал Андрей.Он развернулся начал идти, но очередная волна сбила его с ног.— Давай-ка лучше я. А то не дойдешь до них, за борт перевернешься.— Вы в порядке? — в комнату зашел Зинченко.Честно говоря, в кубрике было довольно спокойно. Даже качка была не сильно ощутимой. И почти не было воды. — Да, Леонид Саввич, все нормально. Долго мы так еще будем? — спросила Вика.— Не знаю, Вик. Альберто вызвал спасателей, но пока ничего не известно. Радар вырубило, и связи нет. Пока мы не можем точно определить насколько далеко нас отнесло. Но не переживайте, все будет хорошо. Выберемся,— Леонид Саввич по-дружески положил руку на плечо девушке.— Леонид Саввич, как там Андрей?— А Антон? Он в порядке?— С ними все нормально. Только насквозь мокрые. Командир заметил синие губы у девушек, и руки, которые не переставали трястись, то ли от холода, то ли от страха. Тогда Зинченко подошел к своему рюкзаку, достал от туда две кофты и подал Вике и Лене. — Оденьте, а-то замерзли совсем. Как специально, взял с собой. Кто знает сколько нам еще так плавать.—Спасибо, — вместе ответили девушки.—Не за что, — улыбнулся командир.Но погода ухудшалась ежесекундно. Ветер превратился в ураган. Волны стали перехлестывать через борт, и каждая следующая волна была больше предыдущей. Капитан понял, что судно не удержать, вскоре тросы начнут рваться. Альберто отправился к Зинченко, но не успел. Очередная волна вдвое больше предыдущей перехлестнула через борт и смыла Антона, едва не захватив еще и капитана. Мужчина оказался в ледяной воде. От этой же волны лопнули несколько швартовых и судно чуть не перевернуло. — Какого черта? — послышалось издалека.Первый ушиб. Первая кровь.Страх ушёл.Пришла борьба.Гущин пытался бежать к той стороне, где упал Антон, но вода сильно замедляла движения. Да еще постоянная качка, не давала идти прямо, и приходилось каждый раз хвататься то за веревки, свисавшие неизвестно откуда, то держаться за корму. Наконец подбежав к нужному месту, Гущин вместе с капитаном бросил спасательный круг, привязанный к 20 метровому линю. Но ветер уже достиг такой силы, что спасательный круг, как воздушный змей, улетел в небо вместе с веревкой, которую ни капитан, ни Леша не успели поймать. Погода стремительно ухудшалась. Именно в этот момент нервы конкретно напряглись, сейчас могла оборваться жизнь человека.Антон наверное родился в рубашке, ему уже терявшему сознание от переохлаждения, удалось вцепиться мертвой хваткой в обрывок свисающего с борта швартовного конца и его удалось втянуть на борт. Его полуживого отнесли в комнату к Вике и Лене, и откуда еще не ушел Леонид Саввич. Мужчину положили прямо на стол. Он выглядел просто ужасно, весь в синиках и крови из-за многочисленных порезов, трясущийся от холода. Увидев мужа в таком состоянии Лена сначала не могла ничего сказать, а потом в судорогах закрывала рот от криков. Но ее положение не могло перенести такого поведения женщины, и она потеряла сознание. Зинченко удачно подхватил ее, не допустив, чтобы она что-нибудь повредила. Он положил ее на скамью, и Вика начала приводить ее в сознание. Тем временем Леонид Саввич пытался снять с Антона рубашку, и начал растирать его спиртом, обработал и забинтовал порезы, особенно сильно он повредил левую ногу. Скорее всего во время очередной волны он попал под яхту, и когда она сильно наклонилась, ногу и придавило почти до самой кости. Когда все уже было сделано, Антон начал приходить в себя. Казалось, что самое страшное уже позади, и больше ничего не случится, но тут послышался глухой треск, и сильный удар. Потолок, который отделял палубу и комнату, а точнее то небольшое помещение, где находились командир, Вика, Лена и Антон, начал ломаться. И стали сыпаться щепки, и капать вода. Зинченко пытался закрыть Антона, чтобы грязь не попала в раны. Вика последовала тому же примеру и закрыла Лену. После того как командир был уверен, что ничего не угрожает, он быстро отправился на верх. Ведь там был Гущин, и после того, что произошло с мужем Лены, он находиться уже не в том состоянии относительного покоя, которое было до этого. Он попросил Андрея, который уже каким-то образом очутился в кубрике, остаться с Антоном и девочками. А сам начал подниматься наверх.Рангоут, на котором держался парус со всей силы упал на палубу. Сейчас стало еще страшнее. Когда парус держался, была надежда на то, что если что-то случится, они сами смогут плыть, ведь двигатели не работают, а другого способа нет. Зинченко осторожно перешагивал через образовавшиеся препятствия, и направлялся к месту разлома. Альберто стоял рядом и странно смотрел на доски. За гвоздь зацепился кусок ткани такого же цвета, как футболка Гущина. На лице Леонида Саввича нельзя было распознать, слезы это или вода. Но в душе можно было четко понять, что он испытывает. Чувство, которое сейчас переполняло его, он испытывал уже второй раз. Первый был, когда на Канву ему сообщили о том, что дороги, по которой могут вернуться Валерка и его стажер больше нет. Но словно молнией его пробило, когда он услышал голос. Голос человека, которого думал уже больше не увидит живым. Лешка стоял не очень далеко, с оборванным рукавом, откуда из плеча тоненькой струйкой текла кровь.— Гущин, твою мать. Ты зачем так пугаешь?— Зинченко обнял его с такой силой, что второй пилот чуть пошатнулся.— Что там случилось?— сквозь слезы кричала Лена.—Ничего страшного. Все в порядке. Слышишь? Лена, смотри на меня, не молчи!— повторяла Вика, опять теряющей сознание девушке.Все совесем позабыли о времени. Дождь уже заканчивался, но ветер все еще свирепствовал. Прошло еще несколько часов перед тем как шторм стих окончательно, впрочем также не заметно, как и начался. На линии горизонта стали виднеться первые лучи солнца. Тучи постепенно открывали ярко голубое небо. От усталости каждый свалился на месте, где стоял. Было чувство, что ничего не произошло. Если бы только не напоминали разорванный парус, переломанные доски, переломанная рея, Антон который лежал внизу, и сам внешний вид мужчин. На одежде у всех были разрезы, где-то была кровь. Все были насквозь мокрые. В это время из кубрика вышла Вика, оглядывая все вокруг. Лишь Зинченко и Гущин сидели рядом и улыбались.— Второй раз уже не так страшно, да, стажер?— смеясь спросил Зинченко.— С вами ничего не страшно. Идиллию между мужчинами нарушила подбежавшая Вика.— Леонид Саввич, с вами все хорошо?— Все в порядке, Вик. Как там Антон с Леной?— Он спит, я ему успокоительное вколола, а Лена в себя пришла. Я ее успокоила.— Хорошо.Ребята все еще приходили в себя, после произошедшей ночи. Тяжелее всех было Лене, не смотря на свое положение, которое в прочем оправдывало ее состояние и все поступки, она и до беременности обладала необычным характером.Уже совсем рассвело. Адреналин в крови был выше нормы у всех.— И где мы теперь? Куда нас унесло?— спросила Лена, незаметно вышедшая из комнаты.— Оборудование не работает. Я думаю течение было очень сильным и нас могло далеко отнести. Наверно спасатели приплыли в ту точку, откуда был сигнал. А к тому времени мы уже не пойми где были, — отвечал Альберто.— И что теперь делать? У нас даже еды почти нету.— У меня в рюкзаке есть пара бутербродов, возьми, — сказал Леонид Саввич.— Спасибо, конечно, но с парой бутербродов мы не выживем в море, без связи.— И что ты предлагаешь тогда?— Я не знаю, вы же мужчины. Вы и решайте, как нас спасти.— Лен, успокойся, пойдем, тебе надо полежать, отдохнуть. В твоем положении нельзя нервничать, — сказала Вика и заговарив, увела ее с палубы.— Я, конечно, все понимаю. Она беременная, но не надо же...— Она права, — перебил Зинченко Гущина, — неизвестно, что будет дальше. А еды нет. Ладно мы без еды еще как-то сможем. А без воды? Двух бутылок не хватит на семерых.— И что делать?— Гущин, ты когда-нибудь в походы ходил? Думаю нет. Так вот там нас учили как из морской воды сделать пресную. Выглядит это примерно так. Берем миску или другую широкую посудину. На дно ставим пустую кружку. В миску наливаем соленую воду. Покрываем миску полиэтиленом, тканью или чем-то похожим. Крепим пленку к миске веревкой или чем-то еще. По центру, над кружкой кладем камешек или другой небольшой предмет. Ставим конструкцию на солнце. И ждем. Морская вода в миске испаряется, на пленке сверху появляется конденсат, который стекает к центру, благодаря лежащему сверху грузику, капли конденсата капают в кружку – это уже пресная, пригодная для питья вода.— Ничего себе, с вами Леонид Саввич, хоть куда. Вы у меня самый умный.— Ну а как же Гущин,— Зинченко резко замялся, когда понял, что сказал Леша, но рядом стоял Альберто, и поэтому решил быстро снять эту неловкую паузу,— так Гущин, кого ждем? Марш за всем, что я сказал.— Слушаюсь.Через двадцать минут пять конструкций были уже в работе. А Альберто, Гущин и Леонид Саввич пытались разобрать обломки. Когда время подходило к полудню, Зинченко проверил воду и перелил ее в бутылки. Набралось чуть меньше литра, но это было гораздо лучше, чем ничего. Он отнес бутылки девочкам, а те уже соорудили небольшой обед из всех продуктов, что были на борту, и разделили на несколько частей, чтобы не съесть все в один раз.Когда все уже поели, и надо сказать достаточно плотно, не смотря на небольшое количество еды, Леонид Саввич отрезал небольшую часть своего бутерброда и передал Гущину.— Леонид Саввич, вы чего?— Ешь, я не хочу. А ты я вижу не наелся. Тебе силы нужны. Кто нас будет вытаскивать-то?— Спасибо.После того как все было прибрано мужчины расположились с одного края яхты, а девушки рядом с другой. Даже перебинтованный Антон не мог сидеть внизу, и находился рядом с женой.— Ребята! Все сюда! Электричество появилось,— кричал Альберто.Все соскочили с мест и побежали в рубку. После ночи стекла, которое отделяло помещение с палубой, больше не было. Радар был в трещинах, да и в общих чертах было не похоже, что здесь могло что-то работать.— Мы теперь может связаться с берегом?— спросил Гущин.— Сейчас попробуем. Черт!— Что случилось?— спросила Лена, оторвавшись от объятий мужа.— Не можем. Не можем связаться. Система раздолбана в концы.— И что теперь? На что нам теперь это электричество? Двигатель не работает, связь с миром тоже. М?—Андрей выходил из себя.— Плитка есть.— Плитка?— переспросил Альберто.— Да, плитка, электрическая. Я кажется видел внизу. Она рабочая?— А-а-а, она старенькая. Но должна работать. А зачем она?— спросил Альберто, уже уходящему Зинченко.Через пару минут всеобщего смятения, Леонид Саввич вернулся с этой самой плиткой, и какой-то посудиной, похожей на кастрюлю.— Не зря мы на рыбалку поехали. Сейчас попробуем что-нибудь поймать, а девочки приготовят.—Точно! Леонид Саввич ну вы и мозг. Я в такой ситуации вообще соображать не могу, а вы вон что придумали.— А ты поживи с мое. Тоже думать начнешь,— улыбнулся Зинченко.Альберто, Гущин и Леонид Саввич пошли на палубу, куда затем последовали и все остальные. И когда командир потянулся, чтобы взять удочку его рука соприкоснулась с рукой Гущина, и их взгляды пересеклись. Зинченко передернуло, и он подал удочку Леше, тем самым заставив второго пилота идти к борту. Прошло около получаса, но улова еще не было. Но никто не отчаивался, ведь это только начало.— Леш, можно тебя на минутку?— подошла Вика.— Да, сейчас, — Гущин переглянулся с командиром, который сидел с ним близко, прикрепил удочку и пошел.— Леш, ты ничего не замечаешь?— А что такое? Андрей что-то?— Да нет же. Ты.— А что со мной?—Ты серьезно? Думаешь я не видела как ты с Зинченко.Гущин начинал заминаться, но пытался никак не выдавать того, что он понял. Он знал о чем идет речь. И сам уже догадывался, что кто-нибудь может это заметить.—Что с Зинченко? Скажи нормально, а то я ничего не понимаю.— Ну... взгляды ваши, рука! За обедом что было.— А что было?— Гущин, не прикидывайся дураком. Ты понимаешь о чем я.— Вик, ничего нет. Ты чего?— Да, как нет? Я же вижу, что между вами происходит. Еще после Канву началось. Здесь на острове. Ну?Гущин опустил глаза, а затем и сам сел на пол. Вика посмотрела на него и села рядом. Она слегка приобняла его и сказала:— Леш, ну чего ты? Ведь я же ничего не имею против. Ты же знаешь. Я даже рада за вас.— Да чему радоваться-то? Ведь ничего нет. Я и сам до конца не понимаю как так получилось. Что я жизни без него не представляю. Вот как только это объяснить? Не нормальный, да?— Гущин, ты что говоришь? Какой ненормальный? Такого мужчину... Ну в общем, я не знаю, что ты там себе напридумывал, но я уверена, что Леонид Саввичи все поймет. Скажи ему. Давай.— Ага, скажу я ему. А он меня за борт выкинет и все за такие слова.— Гущин, ей богу, ты как ребенок. Неужели ты думаешь, что он сам не видит этого и не понимает ничего? Да я больше тебе скажу, мне кажется, что он чувствует то же самое по отношению к тебе. Только может быть не думает, что если расскажет тебе и признается, что ты выкинешь его за борт.— Не знаю...— ?ρα! αλιε?ονται. Теперь у нас будет еда!— кричал Альберто.— Пошли!— сказал Гущин.В ведре лежали две средние рыбы, чем-то напоминавшие сардин, которые в итоге ими и оказались.К концу рыбалки улов был приличный. Было поймано шесть маленьких и четыре большие рыбы, которых девушки быстро сварили и подали на стол. Уже поужинав все снова отправились на палубу. Так как в любой момент могла проплыть лодка или пролететь вертолет, и им нужно было подать сигнал. Солнце уже начинало постепенно снижаться, и физические потребности во сне начали о себе напоминать. Лена уже преспокойно спала на груди Антона, Вика и Андрей тоже сидели в обнимку.— Леонид Саввич, может вам тоже уже прилечь? Всю ночь не спали. Идите в кубрик, а я воду пока разолью. А потом может тоже к вам приду.— Хорошо, буду ждать.Гущин быстро перелил воду в бутылки, набрал за бортом еще и опять разлил по конструкциям. А после как и говорил пошел к Зинченко. Командир расположился на скамье, скатал кофту в валик и подложил под голову. Рядом стояло тоже подобие скамьи, где можно было прилечь, и там лежал такой же валик из кофты, как бы намекавший Гущину, что он должен лечь здесь. Глаза командира были закрыты, и Леша подумал, что он уже уснул. Он тихо дошел до места и аккуратно попытался лечь, но у него как всегда не получилось.— О, пришел,— сказал Леонид Саввич.— Ну я же говорил.Прошло несколько минут молчания после чего Гущин спросил:— Леонид Саввич, как думаете мы долго так будем?— Не знаю, Леш.— Здесь должно быть много мелких островов, я читал.— Ничего себе. Ты читал?— Ну да. Ну так может нам попадется один. Там будет больше шансов выжить.— Это, Гущин, тоже от острова зависит. Если там будет песок, да камни. Как ты там выживешь?— Ну это да. Ну будем надеяться, что попадется такой, где много еды, воды.— Ага, и где люди еще, и самолеты, да?— посмеялся Зинченко.— Ага...После этих слов оба пилота погрузились в долгий сон. И проснулись только под утро. От криков сверху. Сначала они не сообразили, от чего такой шум. Но потом, вслушиваясь в слова поняли. Все кричали про землю, прыгали и смеялись. — Ты волшебник, Гущин, — улыбался Зинченко.— А вы не знали. Сейчас подплывем, а там еще и самолеты летают, — Гущин не мог нарадоваться.Леонид Саввич и Гущин видели большой остров прямо по курсу. Они также радовались, как и все остальные и даже не заметили, как рука Леши лежала в руке командира. А Вика постоянно наблюдала за ними, и была рада такому повороту событий. Она стояла улыбалась, и уже думала, какие советы давать Гущину на острове, чтобы у них с командиром все наконец-то разрешилось. *** *-** **-- -*** --- *-- -**- **--
