Aquilegia

Bonus

                           ***
  — Чонгук, ты опоздаешь, — загнанно шепчет омега, тяжело дыша и чувствуя, как его задницу сжимают в крепких руках. Вопреки своим словам Тэхён закидывает голову вверх, чтобы дать альфе больше доступа к вылизыванию своей шеи, и хватается за его сильные плечи, скрытые под грубой тканью формы, сидящей на нем как влитая. На фигуре этого альфы любая одежда смотрится чертовски горячо и сексуально, будь то простая белая футболка или военная форма.

      Чонгук невнятно мычит в согласии, выцеловывая вкусную кожу на ключицах, и мнет в ладонях мягкие половинки. Такие мягкие, что хочется прямо сейчас опуститься перед омегой на колени, сдернуть мешающую ткань и грубо нагнуть его, а еще лучше усадить к себе на лицо, чтобы носом и ртом зарыться между ягодицами, вылизав эту задницу до сорванных голосовых связок и розовых полос на своем теле от острых ногтей. Альфа оставляет на нежном сгибе шеи следы, наливающиеся кровью, звонко и больно всасывая тонкую кожу. Совершенно не стесняется, лишний раз помечая своего омегу запахом и алыми засосами, за которые всегда получает крепкие удары в грудь. Она, многострадальная, потерпела не мало покушений на себя за этот год.

      Командир Чон на регулярной основе получает синяки за отметины на теле омеги, за которые тому приходится краснеть перед начальством и отцом. За свою нетерпеливость альфа ещё ни разу не получил. Просто не успел. Потому что Тэхён млеет под его ласками быстрее, чем успевает разозлиться на то, что Чонгук снова отвлекает его от дел или крадет прямо из-под носа у вышестоящего, чья смена тренировать взвод омеги, лишь подмигивая коллеге и нагло пользуясь своим статусом.

      Как и сейчас, Тэхён стонет от удовольствия, пытаясь быть тише, когда Чонгук целует чувствительное место за ухом, а потом зверски вгрызается в его губы, распухшие от поцелуев. Альфа ненасытен и, кажется, нет, он уверен, никогда не насытится этим сладким омегой. Тэхён плавится от горячих губ на своей коже, они везде: на шее, ключицах, подбородке и даже на набухшей бусинке соска, которую Чонгук открыл для себя, расстегнув верхние пуговицы рубашки, совсем не заботясь о том, как после этого будет выглядеть Тэхён. А он точно будет выглядеть потрепанно, совсем не для награждения, куда они, вообще-то, опаздывают.

      — Хочу твою вкусную задницу прямо сейчас. На своем лице, — рычит альфа в самые губы, снова, изголодавшись, впиваясь в них страстным поцелуем. Руки уже давно живут своей жизнью, пробравшись под шелковую рубашку и оглаживая соблазнительный изгиб поясницы.