тридцатого февраля.

2

Нет-нет-нет. Тэхён откашливает мелкий лепесток, прилипший к нёбу и качает головой. Это была бы самая бесчестная ложь в его жизни, если бы он сказал, что всё началось тогда. Первый его приступ ознаменовал начало финишной прямой. Невероятно длинной и мучительной финишной прямой.
Началось всё намного раньше.
Тэхён зажимает между пальцами мелкий махровый лепесток лавандового цвета и почти улыбается. Чонгук не знал, как назывались те красивые розы, что выращивала его мама и расставляла на всех подоконниках в квартире. Тэхён знал.
— Кордана, — по слогам шепчет Тэхён, растирая хрупкий лепесток между пальцев.
Любимыми цветами Чонгука оказались не пафосные пионы, не праздничные пуансеттии и даже не изящные каллы. Розы, выращенные мамой на подоконнике. Розы сорта Кордана расцвели в его легких, потому что Чонгук любил их и не любил Тэхёна.
Тэхён ненавидел розы и любил Чонгука. Хороший эпиграф для могилы.
На самом деле, всё началось даже не тогда, когда высокий широкоплечий врач рухнувшим голосом с японским акцентом сказал: «Ханахаки». Эти слова ознаменовали лишь начало конца. Когда после этих слов его мама осела на стул и начала плакать навзрыд, прижав ладонь ко рту, Тэхён испугался. Он никогда не видел, чтобы она так плакала. Он не знал, что означает «ханахаки», но понимал, что ему крышка.
— Ханахаки — безумно редкая болезнь, вызванная безответной любовью, — доктор капает что-то из темного пузырька в стакан и протягивает его маме, которая безуспешно пытается взять себя в руки. — В твоих легких прорастают цветы, вызывая общую интоксикацию. Грубо говоря, отравляют твой организм. Твои защитные системы пытаются бороться с ними, но… — Доктор замолчал, отводя взгляд на стеллаж с книгами. — В общем и целом, из-за ханахаки ты и испытываешь приступы удушья. Патогенез… То есть механизм действия ханахаки на организм до конца не изучен, поэтому прогноз весьма неоднозначный…
Скомканные объяснения врача не вызвали в нем сильных эмоций. Хотелось только, чтобы мама перестала плакать. «Ханахаки. Я типа как персонаж из манги?» — хотел спросить Тэхён. Его привычная защитная реакция в виде глупых высказываний.
— И какие у меня шансы?
Доктор тогда глубоко вздохнул и перевел сочувственный взгляд на его маму, которая вытерла слезы и поправила халат. Мне точно кранты.
— Болезнь малоизучена, — голос мамы был глухим, подрагивающим. — Но есть клинические случаи, когда пересадка легких помогала…
— Ненадолго, Джиюн-ши, эти пациенты потом все равно умирали, — покачал головой врач, а Тэхён нервно растянул губы в обреченной улыбке. Значит нет вариантов. Зато не будет глупой надежды.
— Трансплантология за это время сильно изменилась, — твердо продолжила женщина, нахмурившись. Теперь Тэхён её узнавал — она будто включила в себе режим «супер-врач, который решает сложный клинический случай», правда, красные глаза и дрожащий голос все еще выдавали её волнение. — Мы должны…
— Дело не в трансплантологии, ты сама всё прекрасно понимаешь. Пока мы будем искать подходящего по HLА донора, будет уже поздно. А вот операция на лобной доле…
— Нет, этого не будет.
— Послушай…
Тэхён следил за их дебатами, как за игрой в пинг-понг. Не понимал ровным счетом ничего из всех этих медицинских терминов и названий препаратов, но понимал, что его мама проигрывала в этой словесной перепалке.
Странно, но он не испытывал тогда шока или сковывающего ужаса. Все равно, если бы ему сказали, что у него обычная ОРВИ. Было жалко маму, которая дрожала и пыталась из последних сил быть сильной.
Его мама в очередной раз открывает рот, чтобы возразить, а потом обессиленно закрывает его. Делает глубокий вдох и оборачивается на Тэхёна, который задумчиво жевал нижнюю губу.
— Пойдем, Тэхён-и, нам нужно поговорить.
Когда в своем кабинете она сказала, что один из способов излечения — искреннее признание в любви от человека, в которого он влюблен, Тэхён истерически засмеялся. Именно тогда он точно понял, что скоро умрет.
— Тэхён-и, любовь — не может быть не взаимна, — она садится перед ним на корточки и руками сжимает его предплечья. Заглядывает в его глаза, пытаясь достучаться, найти в них хотя бы каплю надежды. — Не взаимной может быть влюбленность, страсть, желание, но не любовь. Ханахаки — болезнь про любовь.
Тэхён медленно качает головой. Он хотел бы соврать сейчас, успокоить, чтобы её глаза не выглядели, как два огромных соленых моря отчаяния. Но Чонгук — гомофоб, уже больше пяти лет без памяти влюбленный в другую девушку.
Тэхён пытался. Я правда пытался, мам.
— Мама, тот в кого я влюблен, — Тэхён закусывает нижнюю губу и отводит взгляд, чтобы не видеть, как на её нижнем веке скапливаются слезы. — Уехал. В другую страну. Навсегда. Он не любит меня.
Она прикрывает веки и с её щек скатываются крупные слезы, разбиваясь о пол.
Он подпирает спиной ванну, как тогда, после первого приступа, и бесцельно смотрит в стену. Тогда рядом с ним был Чонгук, сейчас он был один, наедине с ханахаки. Он чувствовал себя немного лучше, будто даже воспоминания о нём помогали Тэхёну не сойти с ума.
Так, когда же все началось по-настоящему?
***
Ему 16, первый его день в новой школе. Расслабляет галстук прежде чем зайти в школу и убедиться, что до первого урока еще сорок минут. Он видимо родился с тревожностью, которая каждый раз заставляет его выходить из дома «на всякий случай» на час раньше, чем нужно. Мимо него проносятся пара орущих детей и Тэхён хмурится. В его прошлой школе младшие классы учились в отдельном корпусе.
Осматривается и чувствует себя неуютно — те малочисленные школьники, которые сейчас были в холле выглядели по-другому. Я как…как волк в цирке. Тэхён прыскает с этого глупого сравнения и тут же собирается. Мало ли еще подумают, что он ебанутый — смеется сам с собой.
Он натыкается взглядом на красивую девушку с блестящими длинными черными волосами, которая сидела у подоконника с книгой. Она пристально смотрит на него и улыбается, а Тэхён смущенно растягивает губы в глупой улыбке и машет рукой. Боже, какой позор.
Оглядывается, пытаясь найти путь отступления, но чувствует себя еще глупее, когда рядом с ним оказывается та самая девушка и кладет маленькую ладонь ему на предплечье.
— Чего ты так мечешься? — она хихикает, когда Тэхён оборачивается на нее с ужасом в глазах. — Ты новенький?
Он кивает, облизывая губы и снова улыбается. Наверное, ты уже создал себе репутацию дерганного придурка, Тэхён.Молодец.
— Пойдем, я тебя провожу, — она убирает ладонь с его предплечья и идет вперед, крепко прижимая к груди книгу и сдерживая улыбку.
Тэхён идет за ней и оборачивается, чувствуя, что на него кто-то смотрит. Встречается взглядом с черными глазами, которые прожигают его насквозь. Он не обратил на него внимания, когда зашел. Хмурый парень с развязанным галстуком и растрепанными волосами сидел на диванчике у стены в одиночестве и пялился на него. Смотрит так нагло, сканирует его, оценивает. Местный «крутой парень»? Тэхён хмурится, вопросительно поднимая бровь, а парень кривит губы в ухмылке. Что ему надо?
— Чего остановился?
— Иду, извини, — Тэхён отворачивается и сокращает расстояние до девушки предельно быстро. — Спасибо, что помогаешь мне. Я Ким Тэхён.
— Не за что, Тэхён, — девушка хлопает ресницами и улыбается. У нее прелестная улыбка. — Я Мин Су.
В течение дня его нервозность уменьшалась с каждой похвалой учителя. С каждым ответом на вопрос, он чувствовал себя увереннее. Не зря же он выучил весь материал на три темы вперед. На всякий случай. Пара уроков, где он блеснул знаниями, и люди сами стали знакомиться с ним. На первый взгляд одноклассники были… милыми. Тэхёну оставалось лишь отыгрывать свой привычный образ дружелюбного парня и поддерживать разговор.
Все было прекрасно, кроме того хмурого парня, с которым он столкнулся утром. Оказалось, что они были одноклассниками и его повышенное внимание нервировало Тэхёна. Он понятия не имел, почему не понравился ему, но то, с какой злостью он смотрел на него с задней парты, заставляло Тэхёна испытывать тревогу. Ему бы не хотелось заводить врагов в новой школе.
Он смотрит на него и тот опускает взгляд, чиркая что-то в своей тетради. Надеюсь, это хотя бы не тетрадь смерти.
— Мин Су, а кто тот парень? — спрашивает Тэхён, глазами показывая на задние парты.
Девушка оборачивается, а затем пренебрежительно машет рукой.
— Это Чон Чонгук. Он странный, не обращай внимания.
Чон Чонгук значит. Тэхён пропускает мимо ушей то, о чем ему рассказывает Мин Су, задерживает на нем взгляд. Для него он выглядел скорее интересным, чем странным. На него хочется обращать внимание.
— А почему он ни с кем не общается? — Тэхён неосознанно перебивает девушку и получает недовольный взгляд. — Прости, — обезоруживающая улыбка и девушка фыркает.
Он выглядел отстраненным — на перемене все разбились на мини-группы, отовсюду слышался смех и только он сидел в одиночестве и писал что-то в тетради.
— Не знаю, у него особо нет друзей в школе, насколько я знаю, — Мин Су подпирает острый подбородок кулаком и лукаво улыбается. — Понравился?
— Нет! — громко произносит возмущенный Тэхён еще до того, как девушка закончила свой вопрос. Она смеется и отворачивается, задев своими длинными волосами кончик его носа.
Какая же глупость. Он мне не нравится. Тэхён хмурится, сводит брови на переносице, а на щеках проявляется предательский румянец.
***
Тэхён нервно поправляет лямки съехавшего рюкзака и ускоряет шаг. Почему он идет за мной? Может, он псих? Подозревать каждого — привычка. Ему всегда казалось, что так проще. Всегда нужно быть готовым к худшему исходу событий. Зачем парень, который прожигал его недовольным взглядом весь день, сейчас идет за ним со школы? Не чаю же позвать попить. С цианидом, если только.
Чон Чонгук шёл за ним со школы уже семь минут. Тэхён засекал. Расстояние между ними около пятнадцати шагов. Искрящиеся тревогой нервы заглушают музыку в наушниках. Тэхён сжимает лямки рюкзака и кусает внутреннюю сторону щеки. В конце концов, не может же он меня избить просто так, да? Драться Тэхён не умел, обычно он не допускал конфликтов до такой стадии. Чего ожидать от Чонгука — он не знал.
Решает действовать по-умному — садится на корточки и развязывает шнурки. Развязывает и супермедленно завязывает заново. Так медленно, как, если бы ему переломали все фаланги.
За это время Чонгук обгоняет его, не одарив даже беглым взглядом, и проходит мимо. Тэхён улыбается, смотря ему в спину. Я тебя переиграл, Чон Чонгук. Продолжает дорогу домой в приподнятом настроении, чувствуя себя, как минимум Человеком-Пауком, предотвратившим преступление.
И музыка стала громче, даже хотелось беззвучно подпевать исполнителю, подставляя лицо под теплый осенний ветер. Ровно до тех пор, пока Чонгук не заходит в переулок прямо перед его домом. Тэхён останавливается, оборачивается, пытается найти пути, чтобы обойти этот чертов переулок. Пути было два: либо идти прямо и зайти в дом за две минуты, либо обходить всю улицу и потратить на это около часа.
Тэхён хмурится и крепко сжимает лямки рюкзака. Да, какого хрена. Он стремительно идет вперед, чувствуя, как внутри закипает злость. Кто ты блять такой, чтобы я под тебя подстраивался. Он буквально залетает в этот переулок и хлопает ладонью по шершавой стене.
— Да что с тобой не так?! — голос Тэхёна отражается от стен и звучит яростно громко.
Чонгук сидит на корточках, прислонившись спиной к стене и дергается от неожиданно громкого звука. Он заваливается на бок, в последний момент успевает подставить руку, чтобы не распластаться на бетонном полу. Испуганно смотрит на Тэхёна, который возвышается над ним, оперившись рукой о стену.
— Чего? — медленно спрашивает Чонгук, окидывая удивленным взглядом парня. Переводит взгляд на потухшую сигарету на полу и хмурится, — блять!
У него оказывается приятный голос. Тэхён представлял, что у него низкий голос с язвительными интонациями. На самом деле, его голос напоминал… Кофе с шоколадом. Какое тупое сравнение, боже.
— Зачем ты преследуешь меня со школы?
Чонгук вопросительно вскидывает брови вверх и несколько раз недоуменно моргает. Медленно поднимается на ноги, отряхивает руки и хмурится, в упор смотря на Тэхёна, который взволнованно ждет ответов.
— Тебе бы подлечиться, — у него глаз дергается, и он качает головой, недовольно вздыхая. — Я живу здесь!
— Здесь? — удивленно спрашивает Тэхён, указательным пальцем тычет в бетонный пол.
Чонгук несколько секунд молча смотрит на него, а затем смеется. Такой тихий искренний смех, что у Тэхёна губы непроизвольно расплываются в нервной улыбке. Он делает пару шагов к Тэхёну, а тот отшатывается. Чонгук с улыбкой хмурит брови.
— Здесь, — он указывает пальцем на дом, где живет Тэхён и ему хочется взвыть от своей глупости. — Ты всегда такой дерганный придурок?
В его вопросе нет злости, на него даже не хочется обижаться. Особенно, когда он так мило улыбается.
— Ну, — Тэхён переминается с ноги на ногу, хочется провалиться сквозь землю, — типа того.
Чонгук фыркает и окидывает его изучающим взглядом. Они молчат и Тэхён чувствует себя максимально неловко, особенно, когда его щеки горят ярым пламенем.
— Я тоже тут живу, — тихо замечает Тэхён, желая хоть чем-то заполнить это повисшее молчание. Сбежать сейчас домой было бы еще глупее, чем стоять столбом с красными щеками и умирать от неловкости. Ну, зачем я это сделал, боже.
— Ты должен мне сигарету.
— Чего?
— Сигарету, — медленно повторяет Чонгук. — Я спокойно себе курил, пока один полоумный не прибежал с истошным криком.
— Хватит меня оскорблять! — обиженно протягивает Тэхён и стягивает рюкзак с плеч.
Действительно, на полу, где пару минут назад стоял Чонгук, тлела почти целая сигарета. Тэхён под пристальным взглядом Чонгука роется в рюкзаке и достаёт помятую красную пачку. Открывает её и протягивает Чонгуку, который улыбается.
— Я думал, такие как ты не курят.
Они становятся друг напротив друга в узком темном переулке. Сейчас Чонгук выглядел нормальным. Не было той хмурой маски и злого взгляда. Может, он и не псих.Чонгук подкуривает и делает глубокую затяжку, откидывая голову вверх.
— Как я? — повторяет Тэхён, забирая зажигалку из рук парня. — Ты не знаешь, какой я.
Парень на это заявление лишь скептически хмыкает. В переулке сквозит ветер и Тэхён несколько раз безуспешно чиркает зажигалкой. Трясет её, чувствуя острый взгляд Чонгука. Треклятая зажигалка не поддавалась, высекая издевательские бесполезные искры.
Чонгук цокает языком и зажимает сигарету между губ, приближаясь к лицу Тэхёна. У него глаза распахиваются от удивления, отшатываться некуда — он и так прижат к стене. Чонгук подносит кончик сигареты к его и Тэхён делает затяжку. У него такие длинные ресницы. Между ними расстояние в две сигареты, Тэхён буквально может пересчитать каждую его ресницу. У него ровная кожа и маленькая родинка на лбу, будто кто-то случайно поставил точку карандашом. Чон делает шаг назад и зажимает сигарету между двумя пальцами.
— Спасибо, — упавшим голосом произносит Тэхён и выдыхает плотный дым. Какого хера сейчас произошло.
Чонгук безразлично ведет плечом. Между ними меньше двух метров и ничего общего. У Тэхёна мысли путаются, наверняка это из-за первой сигареты за день, а не из-за его длинных черных ресниц. Между ними сигаретный дым и неуютное молчание.
— Я Чонгук.
— Я, — знаю, — Тэхён. Ким Тэхён.
— Ну, бывай, Ким Тэхён, — он щелчком выбрасывает бычок вглубь переулка и уходит.
Потом Тэхён будет выносить ему мозг каждый раз, когда тот выбрасывает мусор не в урну, включать подкасты про загрязнение окружающей среды и Чонгук будет недовольно цокать языком, но послушно выбрасывать бычки в урну. Это будет потом, когда между ними пропадет неловкость, когда переулок будет наполнен непрекращающимися спорами и обсуждениями, а молчать станет уютно.
Это будет потом, сейчас Тэхён откидывает голову назад, затылком упираясь в холодную каменную стену, и прикрывает глаза, судорожно вздыхая.
Он… странный.
***
Это стало такой негласной традицией — курить вместе после уроков. На улице теплое сентябрьское солнце сменилось холодным октябрьским ливнем, а они все также стояли после уроков в этом безлюдном переулке в тишине. Их молчание было разным: иногда напряженным, иногда насмешливым, а иногда теплым и необходимым. Словно они вели безмолвный диалог. Тэхён не мог назвать это дружбой — в школе они все также не общались, лишь изредка переглядывались, замечая что-то забавное.
Первый их полноценный диалог состоялся в конце октября, когда Чонгук дрожал от холода, кутался в свою осеннюю куртку плотнее, но все равно казался…очаровательным. Он такой очаровательный.
Чонгук начал сумбурный монолог о недавно просмотренном фильме. Неожиданно, посреди их привычной тишины стал пересказывать сюжет фильма. Тэхён улыбался, внимательно слушая его неуверенный рассказ. Он давно докурил, да и фильм этот видел уже трижды, но сейчас ему казалось таким важным выслушать его. Особенно, когда Чонгук становится все увереннее, а его рассказ дополнялся личными впечатлениями. Тэхён даже максимально реалистично удивился неожиданной концовке, от которой Чонгук был «ну, просто в шоке».
— А «Эффект Бабочки» ты смотрел?
— Не-а, а про что он? — спрашивает Тэхён.
Он смотрел его.
— Да, ладно, — протягивает Чонгук и цокает языком. — Ты обязан его посмотреть! Там с первых минут такое напряжение. Этот фильм, как бы… Олицетворение теории хаоса и того, как малейшие изменения в прошлом влияют на будущее. Теория хаоса, это еще, так называемый «Эффект бабочки» на самом деле дико интересная штука…
У него зубы стучат от холода, а Тэхёну уходить не хочется. Особенно сейчас, когда Чонгук с такими горящими глазами рассказывал про теорию хаоса. Со своим абсолютно гуманитарным складом ума, Тэхён не понимал ровным счетом ничего про хаотичное движение каких-то частиц и их математическое обоснование, но ему так нравилось слушать.
— А пошли посмотрим его? — Тэхён чувствует скребущую неуверенность, когда Чонгук замирает с приоткрытым ртом и что-то мысленно прикидывает. — Мама все равно на работе до завтра.
Забавно, пару месяцев назад он думал, что Чонгук ненавидит его и боялся проходить мимо него, а сейчас боится, что тот не пойдет с ним смотреть фильм у него дома.
— Ладно, пойдем.
Чонгук привычным щелчком выбрасывает бычок — урны просто шутка для тебя, да? — и идёт к дому.
***
В комнате приглушен свет, в воздухе витает запах горячего попкорна и мятного лимонада. Они сидят на кровати, а их пальцы иногда соприкасаются в миске с соленым попкорном.
Чонгук полностью погружен в фильм, изредка аккуратно толкает Тэхёна локтем на каких-то особенно напряженных моментах. Он даже не подозревает, какой он уютный с растрепанными волосами и замершей рукой с попкорном около рта. Тэхён усмехается и переводит взгляд на экран ноутбука.
Тэхён тогда еще не знал, что пока Эштон Катчер на экране в очередной раз тщетно пытался изменить свое будущее, его будущая жизнь по-настоящему менялась.
С того вечера у него появился настоящий друг.
***
— Черт, Тэхён! — истошно закричал Чонгук из его спальни.
Тэхён от неожиданности выронил стакан из рук, и он упал на пол, чудом не разбившись.
— Боже, что?!
Чонгук прибежал на кухню буквально через пару секунд, с растрепанными волосами и горящими черными глазами.
— Одевай куртку, пошли! — он хватает растерянного Тэхёна за рукав домашней кофты и тянет в прихожую.
— Куда?
На улице начало декабря, и Тэхён искренне не понимал, куда необходимо было сорваться в холодный декабрьский вечер, но Чонгук был так воодушевлен, что он решил не спорить. Проигнорировав его вопрос, Чонгук пулей вылетел из квартиры, небрежно набросив куртку на плечи. На весь подъезд раздавался шум его шагов и Тэхён поспешил за ним, на ходу застегивая куртку. Черт, да мы там заледенеем в домашней одежде, что он придумал…
Толкает входную дверь и замирает. Чонгук стоит под тусклым фонарем с распахнутыми в стороны руками и широкой улыбкой на лице, а пушистые хлопья первого в этом году снега оседают на его одежде и волосах.
— Это же первый снег! Посмотри, как классно, — Чонгук смеется, как ребенок, искренне радуясь первому снегу, а Тэхён не может сдержать ответной улыбки.
Волшебно.
Он выходит из-под крыши и снег падает на его лицо, сразу же превращаясь в холодные капли. Вдыхает морозный воздух, а в мыслях атмосфера приближающегося Рождества. Сегодня выпал снег, а скоро он будет упаковывать подарки и пить горячий пряный глинтвейн. Интересно, Чонгук любит глинтвейн? Снег хрустит под ногами, пока он идет до Чонгука, который запрокинув голову любуется снегопадом.
Они молча стоят под тусклым фонарем, наслаждаясь красотой зимнего вечера, улыбаясь темному небу, с которого падали крупные белые снежинки. Впереди у них вся жизнь.
Тэхён поворачивает голову и скользит взглядом по такому счастливому Чонгуку и замечает, что у него на щеке три родинки, образующие треугольник. Он задерживает на нем долгий взгляд, разглядывая его гладкую кожу, на которую оседали снежинки, неминуемо превращаясь в прозрачные капли, скатывающиеся вниз, растрепанные черные волосы, которые начинали закручиваться на концах от влажного снега.
…Он был таким красивым в этот момент. Самым красивым…
Тэхён смотрел на него, не в силах отвести взгляда, и чувствовал, как в районе солнечного сплетения что-то замирает. Он медленно обводит взглядом его аккуратные родинки на щеке, складывающиеся в созвездие…
— Ты чего так на меня смотришь? — прищурив глаза, спрашивает Чонгук.
… созвездие под названием «Черт, я влюбился в своего лучшего друга».
— Ведешь себя, как ребенок, — беззлобно фыркает Тэхён и отводит взгляд.
У него самая красивая улыбка.
— Ах, значит, как ребенок, — протянул Чонгук, медленно кивая.
Тэхён должен был насторожиться от такого насмешливого тона Чонгука, но не сделал этого, за что и получил горсть снега за шиворот. Тэхён вскрикнул, смешно пытаясь вытряхнуть снег, намочивший тонкую домашнюю кофту под курткой. Счастливый смех Чонгука был слышен, наверно, в другом конце города.
— Ты развязал войну! — грозно крикнул Тэхён, зачерпывая пригоршню снега.
Чонгук пытался сбежать, но ровно через минуту они уже лежали на мокром асфальте, засыпая друг друга снегом и задыхаясь от смеха.