влю(бить)

справимся.

***

Второй урок проходит незаметно, точно также как и приближается третий – ненавистная геометрия. Руслан медленно перекатывает ручку по парте, задумчиво раскачиваясь на скрипучем стуле из стороны в сторону, и тупо пялится в стенку душного кабинета. Выходные вспоминать не хочется, да и Тушенцов помнит их мелкими отрывками. Илья, Ромадов и очень-очень много бутылок дешевого пива. Дальше неуместные разговоры, размытые встречи со старыми знакомыми и.. Выходные пролетели разом, вот только похмелье дало о себе знать ноющей болью в теле и продолжительной тошнотой.

После случая с машиной Нила парни не пересекались – то ли Кашин был настолько занят, то ли был наказан Арсением и не имел желания встретиться, чтобы наконец поговорить серьезно. Любопытство все оставшееся время не покидало брюнета – что он мог такого мне подарить? Неужели все останется на своих местах блять? Чат одиноко пустел; по крайней мере Руслан не видел ни одного нового сообщения от старшего, да и сам он боялся писать после случившейся ситуации — напрягать лишний раз не хотелось. В школьных коридорах встретить рыжего юноша не пытался, тем более с противной шайкой за спиной – влетит ещё ни за что, а оправдываться перед мамой с каждым разом все труднее.

Утром парню также пришлось позавтракать вместе с Мазелловым и Колей, или другими словами – вытерпеть терзания, которые напоминают о себе колющими болями; если же Илья подозревал что-то неладное у Тушенцова в отношениях с едой, но старался в это не влезать, хоть и не раз тщетно пытался, то Ромадову об этом знать было необязательно – в школьном туалете рвотный рефлекс не сработал, оттого еда осталась в желудке, неприятно давя на живот. Брюнет оборачивается в сторону окна, наблюдая за падающими хлопьями снега и яркими мерцающими гирляндами, которые развешаны на улице. Новый год приближается, как и предстоящие зимние каникулы, а это означает что школьного мероприятия и дискотеки не избежать. Мазеллов будет настаивать на своем, даже если сам в сценке учавствовать вовсе не желает, да и Колян заставит.

— Тушенцов? Повтори что я сказала!
— Что? – вздрагивает от неожиданности парень, встав из-за парты перед преподавателем. Ну заебись. Класс резко перестает шуметь и каждый оборачивается в сторону последней парты третьего ряда, дабы поглазеть на интересное зрелище. Если учитель математики делает замечание, то лучше прощаться с жизнью заранее. Брюнет прекрасно об этом знает, однако всегда пинает хуи, несмотря на постоянные замечания. Что делать, если не дано? А как парень собирается сдавать экзамен это уже другой вопрос.
— Руслан.. – шепчет сидящий возле Мазеллов, шумно вздохнув от беспокойства.
— Повторяй, говорю, пространственную теорему Пифагора. – серьезнее поясняет женщина, смотря на ученика с нескрытым презрением.
— Не слушал я. – признается тот, опустив усталый взгляд на полупустую тетрадь, в которой написана только сегодняшняя дата и начерканные от скуки рисунки.
— Конец полугодия, Тушенцов, ты как оценки собираешься исправлять с таким учебным подходом? – с явным наездом проговаривает она, расстроенно качая головой. — Про приближающиеся экзамены даже упоминать не стану.
— Исправлю как-нибудь. – парень пожимает плечами, не сводя взгляда с учительницы.
— Садись, два за работу на уроке. – женщина поворачивается к доске, продолжая, как ни в чем не бывало, записывать следующее правило, которое придется зубрить перед контрольной.
— Ты в себя все ещё не пришел что ли? – тихо произносит блондин. — Че с тобой, ты бледный?.
— Хуево себя чувствую. – нехотя отвечает Руслан, чиркая что-то в тетради. Внезапно поднимает руку, развернувшись к учительнице. — Можно выйти?
— Ну да, что тебе ещё делать. Выходи, все равно ничего не слушаешь. – Тушенцов, так и не услышав ответа друга, кивает головой и быстрым шагом выходит из помещения.