Занудная || Соня Кульгавая

Я люблю тебя.

На парах Цветаева была вялая, ведь сил в буквальном смысле уже не оставалась. Тем более эти две пары им придется отсиживаться вместе с пятым курсом.

Компания, чувствуя какой то не комфорт между собой, решили что то предпринять.

Шестерекова взяв мелкий кусок бумаги, стала что то писать в него, а после свернув в клубок, кинула его в сторону Григорьевой.

Григорьева развернув бумажку, прочитала содержимое.

« Дадим им обговорить еще раз, поговорят вместе с Юнусовой тоже. Видно что Кульгавой херово, как и Цветаевой. Пора покончить с этим. »

Та повернувшись в сторону Жени, легко кивнув, стала писать что то на новом листе.

Перекидывая друг другу записки, девушки все обговорив , решили собраться в комнате у Григорьевой. А дальше все должно пойти по плану.

Стоя уже у выхода университета, Цветаева стояла рядом с Абдиевой, разговаривая на какие то темы. Шестерекова, Крючкова,Григорьева и Ключевская стали обсуждать план действий.

Все стали скапливаться в комнате у Софы, девушки переглядываясь давали знаки действий . Не подавая виду, те обсуждали планы как будут проводить время в лагере.

– Слушайте, я пойду в туалет отойду. Жек, сходи со мной. — Намекая глазами, привстав с места, стала выходить с комнаты Григорьева.

Та легко кивнув, покинула комнату вместе с той.

Дальше девушки стали разговаривать уже не понятно о чем. Тема менялась каждые минут десять

Подождав еще пару минут, девушки стали искать отмазки чтобы уйти. Захватив с собой Дарью, сказав мол нам понадобится твоя помощь, они потащили ее с собой.

Оставшись вдвоем девушки, неловко молчали, и каждый из них боялся разрушать тишину.

– Тебе идет твой новый цвет волос. — Пытаясь найти тему для разговора, сказала русая.

Поблагодарив, Цветаева старалась занять себя чтением книги, хоть ей было и не интересно.

Цветаевой все еще было неловко и не хорошо от того разговора, все еще хотелось разрыдаться и уткнуться в плечо любимой. Но та не могла и не позволяла себе этого сделать.

Около десяти минут девушки просидели в гробовой тишине, и эти двое никак не смели ее нарушить.