В плену чувств J.H

Глава 4

Аделина Груссо

И, к счастью для него, таймер подает звуковой сигнал, возвращая мое внимание к работе.Открыв дверцу духовки, меня встречает палящий жар и еще одно обмякшее суфле.Премия Джеймса Бирда — всего лишь лист бумаги, но каким-то образом его значимость сломила меня. Я должна быть благодарна и рада тому, что выиграла награду, к которой большинство шеф-поваров стремятся всю свою жизнь, но единственное, что я почувствовала после победы, — это сильное давление, из-за которого мой разум опустел, лишив меня возможности создавать что-то новое.Я никому не говорила о своих проблемах. Мне слишком неловко признать это. Все взгляды обращены на меня больше, чем когда-либо прежде, отчего я еще больше волнуюсь. Но через два месяца, когда я появлюсь на обложке осеннего выпуска журнала «Еда и вино», скрываться уже не получится. И я уверена, что единственное, что будет сказано в статье, это то, что критикам грустно видеть еще один талант, неспособный реализовать свой потенциал.Я больше так не могу. Как бы ни было неловко это признавать, прямо сейчас я не могу справиться с давлением. Меня настигло небольшое эмоциональное выгорание, творческая рутина. Как писательский тупик для шеф-кондитера. Это пройдет, но, черт возьми, это точно не пройдет, пока я работаю на чужой кухне в надежде научить других своему ремеслу.Стоя спиной к персоналу, чтобы они не увидели мой очередной промах, я ставлю формочку с суфле на стойку, как вдруг чья-то рука опускается мне на талию, и каждый волосок на моей шее встает дыбом в тревоге.— Ты пробудешь здесь еще два месяца, Груссо , а я знаю хороший способ скоротать время. Способ понравиться здешнему персоналу. — горячее дыхание повара линии раздачи касается моего затылка.— Убери от меня свою руку, — холодно говорю я.Кончики его пальцев впиваются в мою талию, и я чувствую их намерения. Мне нужно убраться подальше от этого мужчины и этой кухни. Мне нужно убраться подальше от каждой кухни.— Ты, должно быть, чувствуешь себя одиноко, путешествуя по стране по работе. Держу пари, тебе они не увидели мой очередной промах, я ставлю формочку с суфле на стойку, как вдруг чья-то рука опускается мне на талию, и каждый волосок на моей шее встает дыбом в тревоге.— Ты пробудешь здесь еще два месяца, Груссо , а я знаю хороший способ скоротать время. Способ понравиться здешнему персоналу. — горячее дыхание повара линии раздачи касается моего затылка.— Убери от меня свою руку, — холодно говорю я.Кончики его пальцев впиваются в мою талию, и я чувствую их намерения. Мне нужно убраться подальше от этого мужчины и этой кухни. Мне нужно убраться подальше от каждой кухни.— Ты, должно быть, чувствуешь себя одиноко, путешествуя по стране по работе. Держу пари, тебе не составит труда найти друга, который согреет тебя в твоем маленьком фургончике в каждом городе, который посетишь.Его ладонь скользит вниз по моей пояснице, направляясь к заднице. Я хватаю его за запястье, поворачиваюсь всем телом и бью коленом ему по яйцам, сильно и без секундного колебания.Мгновенно он сгибается от боли, из него вырывается жалкий стон.— Я сказала тебе убрать от меня свою гребаную руку.Персонал молчит, позвол член на моем колене, но его действия уже показали, что он переоценил свои возможности.— О, да ладно, — говорю я, расстегивая форму шеф-повара. — Поднимись с пола. Ты выглядишь жалко.— Кертис. — Джаред, шеф-повар, появляется из-за угла с удивлением на лице, уставившись на своего линейного повара. — Ты уволен. Вставай на хрен и убирайся с моей кухни.Кертис, вот его имя, продолжает держаться за яйца и кататься по полу.— Шеф-повар Груссо .— Шеф-повар Джаред поворачивается ко мне. — Я очень сожалею о его поведении. Это совершенно неприемлемо. Я клянусь вам, что данное поведение неприемлемо на моей кухни. «кухни.— Пожалуй, с меня хватит. По множеству причин. Повар линии раздачи, которого больше никогда не возьмут на работу в высококлассный ресторан, стал спусковым крючком для этого. Вдобавок я нутром чую, что этим летом ничем не смогу помочь меню шеф-повара Джареда.Так же мне совсем не хочется, чтобы другие узнали о моем кризисе в работе. Эта индустрия беспощадна, и в тот момент, когда критики узнают, что шеф-повар высокого класса, не говоря уже о лауреате премии Джеймса Бирда, тонет, они начнут кружить, как стервятники, упоминая мое имя в каждом из своих кулинарных блогов, а мне сейчас ни к чему такое внимание.Шеф-повар Джаред слегка съеживается, что странно. Этот человек пользуется уважением в «мире кулинарии и в два раза старше меня. — Я полностью вас понимаю. Я позабочусь о том, чтобы вам заплатили всю сумму по контракту, включая следующие два месяца.— Нет. В этом нет необходимости. — Я пожимаю ему руку. — Я просто уйду.Кертис по-прежнему лежит на полу, поэтому я показываю ему средний палец, когда ухожу, потому что да, я признанный шеф-кондитер, который иногда все еще ведет себя как ребенок.Как будто моя неспособность выполнять свою работу недостаточно сковала меня, в тот момент, когда я выхожу на улицу, влажность конца июня душит меня. Понятия не имею, о чем я думала, когда согласилась поработать летом на кухне в Южной Флориде.Быстро запрыгнув в свой фургон, припаркованный на стоянке для сотрудников, я включаю кондиционер на полную мощность. Мне нравится этот фургон. Он полностью отремонтирован внутри и снаружи покрашен свежим слоем темно-зеленой краски. Также тут оборудована моя собственная маленькая кухня.Я живу в нем, пока путешествую по стране по работе, не заботясь ни о чем на свете, пока ветер бьет по моим волосам. Затем, когда добираюсь до места назначения, включаю рабочий режим и провожу следующие месяцы, откликаясь на «шеф-повара» в течении десяти часов в день, при этом пряча свои татуировки.Эту странную несостыковку я называю своей жизнью.И если быть честной, это не совсем то, что я планировала. Когда-то я мечтала открыть собственную пекарню, готовить свои знаменитые печенья, батончики и торты, которые пекла для папы, когда росла. Но мне посчастливилось сразу после окончания школы пройти обучение у одного из лучших шеф-кондитеров Парижа, а затем еще одну стажировку в Нью-Йорке.С этого момента моя карьера пошла в гору.Теперь я готовлю маленькие тарталетки с муссом, которые большинство людей не могут выговорить, и сорбеты, которые люди привыкли считать более сытными, чем мороженое. И хотя в мире высокой кухни есть блюда, которые кажутся претенциозными и нелепыми, я благодарна судьбе за то, что она привела меня именно сюда.Моя карьера впечатляет. Я знаю это. Я много трудилась, чтобы произвести впечатление, достичь этих граничащих с недостижимостью целей. Но теперь, когда достигла большинства из них, я плыву без направления, ища следующую галочку, за которой можно погнаться.И это именно то, о чем мой хаотичный разум напоминал мне в течение последних трех недель. Я либо сохраняю успех, либо сдам позиции, и тогда появится имя нового и популярного шеф-повара в отрасли.С помутившимся рассудком я выезжаю на шоссе, направляясь к отелю отца, как вдруг раздаст звонок от моего агента. «Я отвечаю по Bluetooth. — Привет, Вайолет.— Что, черт возьми, сделал тот идиот, что заставило тебя отказаться от работа? Шеф-повар Джаред позвонил мне, чтобы извиниться, и попытался перевести тебе зарплату за три месяца.— Не принимай этот чек, — говорю я ей. — Да, его сотрудник — беспросветный идиот, вот только я все равно ничем не смог бы ему помочь этим летом.Она делает паузу. — Адель, что происходит?Вайолет является моим агентом последние три года, и хотя у меня не так много друзей из-за беспокойного образа жизни, я считаю ее одной из них. Она управляет моим расписанием и выстраивает мои собеседования. Любой, кто хочет написать обо «мне в своем кулинарном блоге или попросить меня проконсультироваться по поводу их меню, должен сначала пройти через нее.И хотя есть очень мало людей, с которыми я могу быть честна во всем, все же она входит в их число.— Ви, можешь меня убить, но думаю, я возьму отпуск до конца лета.Если бы на шоссе Майами не было так чертовски шумно, вы бы услышали, как падает булавка.— Почему? — в ее тоне звучит отчаяние. — Осенью у тебя будет самая большая работа в твоей карьере. Ты появишься на обложке журнала «Еда и вино». Пожалуйста, не говори мне, что ты отказываешься от этого. — Нет. Боже, нет. Обложка по-прежнему в силе, и я буду в Лос-Анджелесе «к тому времени, когда начнется моя следующая работа, я просто... — Черт, как мне сказать ей, что ее самый высокооплачиваемый клиент сходит с ума? — Вайолет, я уже три недели не могу придумать новый десерт.»