Десятилетие Моей Любви К Тебе.

3.

Хэ Чжишу думал, что сможет вынести пытки, вызванные болезнью, но его всё равно до изнеможения рвало в общественном туалете больницы.

Ему было плохо, больно и, самое главное, страшно.

Как он мог не бояться?

Он боялся одиночества, он боялся разочарования, но больше всего он боялся ходить по длинным белым коридорам больницы, где пахло стерильностью и безнадёгой... один.

В данный момент Хэ Чжишу сидел напротив доктора по фамилии Ай, в его кабинете, меланхолично рассматривая великолепные орхидеи в горшках на столе.

Вот уже около четверти часа доктор объяснял ему возможности и риски при лечении его болезни. Несомненно, это была необходимая информация, но Чжишу абсолютно абстрагировался от происходящего, пропустив все подробности.

- Господин Хэ...

Услышав своё имя, Хэ Чжишу наконец пришёл в себя и перевёл взгляд с орхидей на доктора.

- ... так что, советую вам поскорее соглашаться на химиотерапию.
Чем дольше вы тянете, тем опаснее становится ситуация. - Убеждал его доктор, после чего замолчал, неосознанно играя ручкой в руке, ожидая ответа от своего пациента.

Всё это звучало довольно удручающе.

Хэ Чжишу долго не говорил ни слова, и доктор тактично не стал его торопить.

После долгого молчания Хэ Чжишу наконец справился со своими эмоциями, поднял голову и мягко улыбнулся:

- Если честно я очень боюсь боли... Особенно сейчас, когда я совсем один, я точно не смогу с этим справиться.

Ему было стыдно за своё малодушие, но он ничего не мог с собой поделать.

- Может, вы просто выпишите мне ещё немного лекарства, а я пока подумаю об этом, - Чжишу слабо улыбнулся.

Доктор внимательно посмотрел на бледного человека перед собой, который говорил очень мягким, казалось, спокойным голосом, но то, как он заламывал свои тонкие пальцы, свидетельствовало о том, что никакого спокойствия не было и в помине.

Доктор тихо выдохнул, сдаваясь и, взяв рецептурные бланки, молча начал выписывать лекарства.

- Доктор Ай, - тихо произнёс Хэ Чжишу. - В последнее время у меня стало меньше кровотечений из носа, но жар усилился. На днях, когда я спал дома, мне приснилось, что я превратился в большую печь, а мои сердце и легкие, поджаривались на сковороде. Я чуть было не подумал, что не смогу проснуться.