Некогда тихий класс наполнился мелодичными звуками музыкальных инструментов – укулеле и блокфлейта воспроизводили основную мелодию, а треугольник задавал им необходимый ритм.
– Стоп! Погодите. Номер 7, это что за фокусы?
Учитель резко прервал выступление и вопросительно посмотрел на Мун Ён Чжу, который держал в руках треугольник, хотя должен был играть на маримбе.
– Эм... Дело в том, что я не умею играть на маримбе...
– Мы ведь уже проходили маримбу в этом году. Как ты мог взять и поменять её на треугольник?!
– Но это единственный инструмент, на котором я умею играть.
Учитель музыки тяжело вздохнул и махнул рукой, давая ребятам знак продолжить своё выступление.
Наблюдавший за его действиями Чжон Ым нервно сглотнул. Он уже понял, что этот музыкальный срез будет не из лёгких. Учитель мог придраться к любой оплошности, и они с Но Хаком рисковали потерять необходимые баллы.
Всё это время Чжон Ым продолжал упорно практиковаться в игре на пианино, но как бы сильно он ни старался, у него всё равно не выходило так же идеально, как у его партнёра.
Ощущая всё большее беспокойство, Чжон Ым сжал ладони в кулаки и тут же почувствовал, как Но Хак, сидевший рядом с ним, легонько коснулся его запястья.
– Чего тебе? – прошептал он одними губами.
– Не бойся. Если что, я тебя прикрою.
Чжон Ым беззвучно вздохнул и, прикрыв глаза, попытался воспроизвести в памяти мелодию, которой обучил его Но Хак.
Мысленно дойдя до самой сложной части, где он то и дело ошибался, Чжон Ым положил кисти рук на колени и начал имитировать движения пальцами по клавишам. Это помогло ему немного сбросить напряжение.
– Следующими выступают номер 17 и номер 18. Пианино.
Но Хак первым встал со своего места и поднёс второй табурет к пианино. Когда они заняли свои места, в классе повисла полная тишина. В то время, пока учитель перебирал бумаги и что-то в них записывал, Но Хак немного наклонился к Чжон Ыму и прошептал:
– Нервничаешь?
– Нет.
– А я да. Ведь мы сидим так близко друг к другу.
