Миф об Аполлоне

Глава 8.

К концу выходных с сожалением пришлось констатировать, что разгадать загадку Аполлона мне не удалось. Андер мастерски перевоплощался в дубину, стоило мне только поднять на него глаза: я чувствовал на себе его взгляд и готов был поклясться, что он наблюдал за мной с усмешкой, но едва я оборачивался, передо мной снова оказывался наивный неуклюжий парень, краснеющий по любому поводу.

Два дня пролетели в один миг, и самым удивительным было то, что я действительно отдохнул, хотя сначала и сомневался в такой перспективе из-за присутствия Андера.

Ничем особенным мы не занимались: после эпической пробежки по побережью и последующего за ней серфа днем спустя мои мышцы заявили категорический протест против спорта, и от дальнейших предложений Андера я вежливо, но решительно отказался. Меня не соблазнила ни велопрогулка по набережной, ни уже опробованные мной виды активности, и единственное, что я разделил с атлетически разнообразным Аполлоном - это пешие прогулки по пляжу после заката.

Наверное, будь Андер чуть менее натуральным и чуть более эмоциональным, я бы воспринял это как заявку на нечто романтичное, но... увы, при всей своей красоте и кинематографичности эти прогулки даже в первом приближении не напоминали флирт. Скорее, они были похожи на интервью, которым мучил меня внезапно оказавшийся любопытным Аполлон.

Казалось, ему было интересно все: если я случайно упоминал, что ходил на лекцию по флорентийцам, он вцеплялся в меня клещом и не отпускал до тех пор, пока я своими словами не пересказывал ему полученные на эту тему сведения; если в разговоре мелькал театр, Андер вытягивал из меня все, что я знал на эту тему... то же самое происходило с книгами, фильмами, музыкой, философией, религией, историей и социальными сетями. Я ощущал себя под постоянным прицелом его неувядающего любопытства, и, как ни странно, мне это нравилось. Единственное, в чем я ему не признавался - это в десятилетнем опыте фигурного катания. Я не хотел вопросов о том, почему я бросил и каких успехов достиг... я не достиг ничего. Ровным счетом. Даже хиленького регионального соревнования не выиграл... И бросил, в общем-то, именно поэтому. Но признаваться в этом Аполлону мне было стыдно.

Я давно перестал испытывать надежду на романтический интерес с его стороны: если забыть про примерку гидрокостюма, Аполлон вел себя со мной нейтрально-дружески, однако именно с ним я впервые ощутил, что мои мысли и вкусы кому-то интересны. Ну и пусть это не был интерес романтический, но как же приятно видеть сияющие, восхищенные моим богатым внутренним миром (ну, я нескромно на это надеялся) глаза! Да еще такие красивые, цинично добавлял я про себя. В любом случае, такое было для меня впервые. Обычно именно я был тем, кто, раскрыв рот, впитывал знания и мнения своих собеседников, даже если ничем особенным они не блистали.