Академия вампиров 2

1

Пролог
Вы что-нибудь слышали о живых мертвецах-вампирах? Их называют стригоями, и если до сих пор они не являлись вам в ночных кошмарах, то рано или поздно это непременно случится. Наделенные недюжинной силой и ловкостью, они убивают своих жертв без малейших колебаний, а понятие «милосердие» для них не существует вовсе. Более того, стригои бессмертны, а борьба с ними опасна и трудна. Есть лишь три способа убить стригоя: всадить серебряный кол в сердце, обезглавить или сжечь.
К счастью, морои не такие. Они почти как люди, но обладают невероятной магической силой в одной из четырех стихий – земля, воздух, вода или огонь. К сожалению, теперь они практически не используют магию как оружие, потому что убеждены – к ней следует прибегать исключительно в мирных целях. Таково одно из важнейших правил сообщества. Морои высокие, худощавые и плохо переносят солнечный свет. Однако их недостатки компенсируются сверхчеловеческим зрением, обонянием и слухом.
И тем и другим вампирам требуется кровь – собственно, это и делает их вампирами. Морои не убивают ради нее. Есть люди, добровольно жертвующие кровь в небольших дозах, поскольку при укусе вампира выделяются эндорфины, что в высшей степени приятно и может вызвать привыкание. Этих людей называют «кормильцами»; по существу, они становятся зависимыми от вампирских укусов. И все же держать при себе «кормильцев» лучше, чем поступать так, как стригои, которые ради крови идут на убийство. Думаю, им нравится убивать.
Морой, в процессе «кормления» лишивший жизни свою жертву, сразу превращается в стригоя. Некоторые морои поступают так по собственному выбору, отказываясь ради бессмертия от принципов и магии. Если стригой напьется крови, а потом заставит жертву выпить свою, ну... опять-таки получится новый стригой. Такое может произойти с кем угодно: с мороем, с человеком или с... дампиром.
Я – дампир, такие, как я, наполовину люди, наполовину морои. Мне нравится думать, что мы унаследовали лучшие черты обеих рас. Я сильная, выносливая и как человек сколько угодно могу находиться на солнце. Однако я обладаю обостренным восприятием и быстрыми рефлексами, как истинный морой. В результате из дампиров получаются лучшие телохранители, кем, собственно, большинство из нас и становится. Нас называют стражами.
Всю жизнь я буду защищать мороев от стригоев, для этого я изучаю курс специальных дисциплин в Академии Святого Владимира, частной школе для мороев и дампиров. Я умею пользоваться всеми типами оружия и владею рукопашным боем, частенько побеждала парней вдвое крупнее меня – и на уроках, и за пределами школы. Хотя я только парней и побеждаю, поскольку в школе девушек-дампиров очень мало.
Увы, наследуя самые лучшие черты обеих рас, одного мы лишены – дампир не может иметь ребенка от другого дампира. Не спрашивайте почему – я далека от генетики и всего такого. Дампиры рождаются от союза людей и мороев; однако теперь подобное случается редко – морои сторонятся людей из-за еще одной генетической случайности. Но дампиры могут рождаться от союза мороев и дампиров. Знаю-знаю: такое запросто покажется безумием. Вы думаете, в итоге получится малыш, который на три четверти будет вампиром? А вот и нет. Наполовину человек, наполовину морой.
Большинство дампиров сейчас рождаются от мужчин-мороев и женщин-дампиров. Практически получается, что мужчина-морой развлекается с женщиной-дампиром, а потом бросает ее. В результате среди женщин-дампиров много матерей-одиночек, поэтому мало кто из них становится стражем. Но те, кто решил защищать мороев, относятся к своей работе чрезвычайно серьезно. Дампиры нуждаются в мороях. Мы вынуждены защищать их. Плюс это просто... ну достойное дело. Стригои злобные, противоестественные создания, их жертвами становятся невинные. Дампирам, собирающимся стать стражами, внушают с малолетства: стригои – зло, мороев необходимо защищать. И стражи верят в это. Я верю в это.
И есть одна моройская девушка, которую я хочу защищать больше, чем кого бы то ни было на свете: моя лучшая подруга Лисса. Она принадлежит к одной из двенадцати королевских семей, последняя из Драгомиров. Лисса особенная. Помните, я говорила – каждый морой обладает магической силой в одной из четырех стихий? Так сложилось, что Лисса обладает магической силой в стихии, о существовании которой никто до недавнего времени даже не подозревал. Эта стихия называется дух. Много лет все полагали, что у Лиссы просто не развиты магические способности. Потом рядом с ней стали происходить странные события. Например, все вампиры обладают способностью принуждения, что позволяет им навязывать свою волю другим. У стригоев эта способность по-настоящему сильна, у мороев слабее, да еще и находится под запретом. У Лиссы, однако, она развита почти в той же степени, как у стригоев. Она похлопает ресницами – и люди исполняют ее волю.
Кстати, мертвецы не всегда остаются мертвецами. Я – одна из них. Не волнуйтесь – я не стригой. И все же была мертва (никому такого не пожелаю). В автокатастрофе погибли я, родители Лиссы и ее брат. Тем не менее в том хаосе – ничего не осознавая – Лисса воззвала к духу и вернула меня к жизни. Долгое время ни она, ни я не осознавали случившегося. Фактически мы не знали о существовании духа.
К несчастью, так получилось, что кое-кому стало известно о духе еще до нас. Виктор Дашков, умирающий моройский принц, осознал, какой силой обладает Лисса, и задумал сделать ее личной целительницей, заперев в четырех стенах до конца дней. Я поняла, что кто-то тайно преследует ее, и решила взяться за это дело сама. Под моим давлением мы сбежали из школы и затерялись среди людей. Забавно, конечно, но действовало на нервы – муторно находиться в бегах. Таким образом мы скрывались два года. Все это время администрация Академии разыскивала нас. В конце концов несколько месяцев назад нас нашли и доставили обратно.
Вот тогда-то Виктор и сделал свой ход. Решив вывести из игры меня и моего наставника Дмитрия, он наложил на нас заклинание вожделения. Его люди похитили Лиссу и доставили в безлюдную местность, где Дашков вынудил ее уступить его требованиям. Виктор заставил Лиссу так усиленно эксплуатировать целительские способности, что она чуть не лишилась рассудка. Однако со своей дочерью Натальей он поступил еще хуже – уговорил ее стать стригоем, лишь бы та помогла ему сбежать. В итоге она погибла. Оказавшись в заключении, Виктор не сожалел ни о чем. У меня даже невольно возникла мысль – много ли я потеряла, не зная отца?
Тем не менее сейчас я должна защищать Лиссу и от стригоев, и от мороев. Лишь немногие посвященные знают о ее способностях, но, не сомневаюсь, найдутся другие злоумышленники, готовые воспользоваться ее даром. К счастью, у меня имеется особое оружие. После автомобильной аварии между нами возникла необычная духовная связь. Я могу видеть и чувствовать все, что переживает Лисса, это помогает мне приглядывать за ней, хотя иногда странно и дико – оказываться в голове другого человека. Я стараюсь быть образцовым стражем. Главное для меня – безопасность Лиссы. Но существуют два фактора, время от времени мешающие моим занятиям. Во-первых, частенько я сначала действую, а потом думаю. Я работаю над этим и кое-чего достигла, но стоит завестись – и я забываю об осторожности. Когда близкие подвергаются опасности... все правила утрачивают силу.
Вторая проблема – Дмитрий. Это он убил Наталью, он по-настоящему крутой парень. И очень хорош внешне. По правде говоря, более чем хорош. Дмитрий потрясающий – если увидишь такого на улице, то остановишься как вкопанная, рискуя угодить под машину. Но, как я говорила, он мой инструктор. И ему двадцать четыре. Вот почему мне никак нельзя влюбляться в него. Но, честно говоря, самая главная причина, почему это невозможно, состоит в том, что, когда Лисса окончит школу, мы оба станем ее стражами. Если мы сосредоточимся друг на друге, то вряд ли сможем хорошо выполнять свои обязанности.
Я не слишком преуспела в том, чтобы выкинуть своего наставника из головы, и уверена – он испытывает те же чувства. Сильно мешает, в частности, то, что, находясь под воздействием заклинания вожделения, мы почувствовали необыкновенное влечение друг к другу. А все благодаря проискам Виктора! Я даже собиралась расстаться со своей девственностью. В последнюю минуту мы разрушили заклинание, но воспоминания всегда остаются со мной, и временами бывает трудно сосредоточиться на боевых приемах.
Между прочим, меня зовут Роза Хэзевей. Мне семнадцать, я учусь защищать и убивать вампиров, влюблена в совершенно неподходящего парня, а моя лучшая подруга обладает сверхъестественными магическими способностями, которые рано или поздно сведут ее с ума.
Эй, никто никогда не утверждал, будто средняя школа – это легко!
Один
Я думала, хуже быть не может, пока лучшая подруга не сообщила мне, что ей снова угрожает безумие.
– Что ты сказала?
В этот момент я находилась в здании ее спального корпуса и, наклонившись, поправляла шнурки на ботинке. Услышав печальное известие, я резко вскинула голову и уставилась на Лиссу через спутанную, скрывающую половину моего лица завесу темных волос. После занятий я заснула и, проснувшись, не стала расчесываться. Лисса – блондинка, волосы у нее гладкие и, конечно, всегда прекрасно лежат. Она с веселым удивлением смотрела на меня.
– Я сказала, по-моему, таблетки больше не помогают.
Я выпрямилась и откинула с лица волосы.
– Как это понимать? – спросила я.
Вокруг сновали морои, торопясь на обед или на встречу с друзьями.
– Твоя сила... – Я понизила голос. – Твоя сила начала возвращаться?
Она покачала головой, и я увидела в ее глазах сожаление.
– Нет... Я чувствую себя ближе к магии, но по-прежнему не могу использовать ее. В последнее время меня одолевают сомнения другого рода. Ну, ты знаешь... Иногда впадаю в депрессию. Нет-нет, совсем не так, как раньше, – торопливо добавила она, заметив выражение моего лица.
До того как Лисса стала принимать таблетки, у нее случались такие приступы депрессии, что она могла изувечить себя.
– Просто сейчас чуть-чуть хуже, чем вначале.
– А как насчет другого? Тревога? Бредовые мысли?
Лисса рассмеялась; она не относилась ко всему этому так серьезно, как я.
– Ты прямо учебников по психиатрии начиталась.
Да, я действительно их читала.
– Просто беспокоюсь о тебе. Если ты считаешь, что таблетки больше не работают, нужно посоветоваться с кем-нибудь.
– Нет-нет, – поспешно заюлила она. – Со мной все хорошо. Они работают... просто дают меньше эффекта. Не думаю, будто есть причины впадать в панику. В особенности тебе, по крайней мере сегодня.
Она сменила тему разговора, и это сработало. Час назад я узнала, что сегодня у меня квалификационный экзамен или скорее собеседование, – все новички стражи проходили через него на предпоследнем курсе обучения в Академии Святого Владимира. Поскольку в прошлом году я и Лисса были в бегах, то, следовательно, я все пропустила. Сегодня какой-то страж, не из наших, академических, собирался протестировать меня. Спасибо за предупреждение, парни.
– Не беспокойся обо мне, – с улыбкой повторила Лисса. – Если станет хуже, я тебе сообщу.
– Ладно, – неохотно согласилась я.
Тем не менее на всякий случай я воспользовалась нашей духовной связью и открыла свое сознание чувствам, которые она сейчас испытывала. Подруга сказала правду – этим утром она ощущала себя спокойной, довольной и ни о чем не тревожилась. Однако в глубине сознания я ощутила клубок мрачных, беспокойных чувств. Они не поглощали ее целиком, нет, ничего такого, но несли оттенок тех приступов депрессии и гнева, которые бывали прежде. Совсем крошечный узелок, и все равно я ощутила беспокойство. Я попробовала проникнуть еще глубже, но внезапно испытала странное чувство чьего-то прикосновения. Мне стало не по себе, и я торопливо вернулась. По телу побежала дрожь.
– Что с тобой? – Лисса нахмурилась. – Ты выглядишь так, словно тебе нехорошо.
– Просто... нервничаю из-за теста, – соврала я.
И, поколебавшись, снова потянулась к ней через нашу связь. Мрачность полностью исчезла. Ни следа. Может, в конце концов, с ее таблетками действительно все в порядке.
– Я в порядке.
Она кивнула на часы.
– Тебе лучше поторопиться.
– Проклятье! – Она была права, я торопливо обняла ее. – Увидимся позже!
– Удачи!
Я поспешно пересекла кампус и нашла своего наставника Дмитрия Беликова. Он ожидал меня рядом с «хондой-пилот». Какая скука! Я, конечно, не рассчитывала на поездку по горным дорогам Монтаны в «порше», но все же хотелось чего-нибудь покруче.
– Знаю, знаю, – сказала я, разглядев выражение его лица. – Прости за опоздание.
Тут я вспомнила, что мне предстоит одна из самых важных проверок в жизни, и внезапно позабыла и о Лиссе, и о ее таблетках. Я хочу защищать ее, но для этого требуется с отличием окончить среднюю школу и стать ее официальным стражем. Отвлекаясь от мыслей, я оглянулась. Массивное кирпичное здание, неясно вырисовываясь на фоне сумеречного предрассветного неба, отбрасывало на нас длинные тени. Пошел снег. Я смотрела, как медленно падают легкие кристаллические снежинки. Некоторые из них опускались на темные волосы Дмитрия и быстро таяли. Дмитрий выглядел великолепно – как всегда.
– Кто еще едет? – спросила я.
– Только ты и я.
Мое настроение резко подскочило от просто жизнерадостного до восторженного. Я и Дмитрий. Одни. В автомобиле. Не иначе, меня ждет тест-сюрприз.
– Сколько нам ехать?
Про себя я молилась, чтобы поездка оказалась по-настоящему долгой. Можно и с неделю. Даже с ночевками в роскошных отелях. Может, нас где-нибудь занесет снегом, и лишь тепло прижатых друг к другу тел позволит выжить.
– Пять часов.
– А-а...
Меньше, чем я надеялась. Но пять часов лучше, чем ничего. Да и возможность снежного заноса по-прежнему не исключалась.
Человеку трудно вести машину по темной заснеженной дороге, но для дампирских глаз – никаких проблем. Я смотрела вперед, стараясь не думать, как чистый, острый запах лосьона после бритья заполняет салон, заставляя меня трепетать от присутствия наставника. И я попыталась снова сосредоточиться на предстоящем экзамене.
К подобной проверке нельзя подготовиться. Ты либо выдерживаешь испытание, либо нет. Достигшие высокого положения стражи индивидуально встречаются с учениками предпоследнего курса и оценивают их готовность. Я не знаю точно, какие вопросы задают, хотя, конечно, слухи просачиваются и за школьные стены. Старших стражей интересует степень преданности, в результате некоторых новичков даже отстраняют от должности стража.
– Разве они не приезжают в Академию? – спросила я Дмитрия. – В смысле, я ничего не имею против экскурсии, но почему мы едем к ним?
– На самом деле ты едешь не к ним, а к нему. – Легкий русский акцент не портил речь Дмитрия, просто указывал на его происхождение; во всем остальном он владел английским лучше меня. – Поскольку здесь особый случай, нам оказывают любезность и едем именно мы, а не он.
– Кто он?
– Артур Шунберг.
Я оторвала взгляд от дороги и посмотрела на Дмитрия.
– Что?
Артур Шунберг – живая легенда, один из величайших убийц стригоев. Прежде он был главой Совета стражей – группы, принимающей решения, кто будет стражем конкретного мороя. Со временем он оставил свой пост и вернулся к защите одной из королевских семей – Бадика. Даже в отставке Шунберг по-прежнему смертоносен. Его подвиги входят в учебный план наших занятий.
– А... никого больше в наличии не оказалось? – спросила я севшим голосом.
Дмитрий попытался скрыть улыбку.
– Все будет прекрасно. Кроме того, если Арт одобрит тебя, лучшей рекомендации не потребуется.
Арт. Дмитрий был накоротке с одним из самых выдающихся стражей. Конечно, чему тут удивляться – Дмитрий и сам крут. В машине воцарилась тишина. Покусывая губу, я задавалась вопросом, буду ли соответствовать стандартам Шунберга. Оценки у меня хорошие, но такие провинности, как побег и драки в школе, могут создать впечатление, будто я отношусь к своей будущей карьере без должной серьезности.
– Все прекрасно, – повторил Дмитрий. – Хорошее в твоем личном деле перевешивает плохое.
И как он умудряется читать мои мысли? Я улыбнулась и осмелилась украдкой бросить на него взгляд. Это было ошибкой. Высокий и стройный красавец с бездонными темными глазами, темно-каштановые волосы, собранные сзади в пучок, которые на ощупь казались шелковыми. Я перебирала их, когда мы находились под воздействием заклинания Виктора Дашкова. С огромным напряжением я заставила себя перевести взгляд.
– Ну спасибо, наставник, – поддразнила его и откинулась на сиденье.
– Я здесь, чтобы помочь тебе.
Его голос звучал весело и расслабленно – большая редкость. Обычно он напряжен, всегда готов отразить любое нападение. Наверное, внутри «хонды» он чувствовал себя в безопасности – ну по крайней мере, в той степени, в какой это возможно, когда я рядом. Не мне одной тяжело игнорировать романтическое притяжение между нами.
– Знаешь, чем ты можешь реально помочь? – спросила я, избегая его взгляда.
– Ммм?
– Если выключишь эту дерьмовую музыку и поставишь что-нибудь, появившееся после падения Берлинской стены.
Дмитрий засмеялся.
– По истории ты успеваешь хуже всего, но каким-то образом знаешь все о Восточной Европе.
– Ну, должна же я иметь базу для своих шуток, товарищ.
Все еще улыбаясь, он повернул радио на станцию, передающую «кантри».
– Эй, вовсе не это имелось в виду! – воскликнула я.
Он был на грани того, чтобы рассмеяться снова.
– Выбирай. Или эта, или та.
Я вздохнула.
– Тогда возвращайся в восьмидесятые.
Я скрестила на груди руки. Он переключил радио. Зазвучала дурацкая европейская группа, поющая о том, как из-за появления кино зашла звезда радио. Вот бы уничтожил кто это радио! Внезапно пять часов показались весьма продолжительным сроком.
Артур и находящееся под его защитой семейство жили в маленьком городке у шоссе I-90, неподалеку от Биллингса. О том, где мороям лучше жить, однозначного мнения нет. Некоторые утверждают, что большие города предпочтительнее, поскольку позволяют вампирам затеряться в толпе, а ночной образ жизни не привлекает внимания. Другие выбирают маленькие городки, делая ставку на безлюдье и отшельничество.
По дороге я уговорила Дмитрия перекусить в круглосуточной закусочной, потом мы останавливались еще раз на заправку и в результате прибыли на место где-то около полудня. Это был одноэтажный дом с большими эркерами, увитый ползучими растениями, между которыми проглядывала деревянная обшивка. Он выглядел дорогим и немного нездешним – то есть примерно так, как я и представляла себе резиденцию королевской семьи.
Я выпрыгнула из машины, ботинки примерно на дюйм утонули в снегу. День выдался спокойный, тихий – если не считать случайных порывов ветра. Мы с Дмитрием шли к дому по каменистой дорожке, которая пересекала передний двор. Я видела, как он снова проникается деловым духом, но настроение оставалось таким же жизнерадостным, как и мое. Мы оба получили заслуживающее порицания удовольствие от совместной поездки. Нога поскользнулась на покрытой ледяной коркой дорожке, и Дмитрий мгновенно подхватил меня. Возникло странное ощущение дежавю – припомнилась первая ночь, когда мы встретились, тогда он тоже не дал мне упасть. Несмотря на мороз, я чувствовала тепло его руки даже через парку.
– Ты в порядке?
К моему огорчению, он убрал свою руку.
– Да. – Я бросила осуждающий взгляд на обледенелую дорожку. – Интересно, эти люди когда-нибудь слышали о соли?
Дмитрий внезапно остановился. На его лице проявились напряжение и тревога. Поворачивая голову, он изучал широкие белые равнины вокруг. Потом взгляд остановился на доме. Я хотела спросить его, в чем дело, но что-то заставило меня хранить молчание. Он разглядывал дом почти минуту, затем перевел взгляд на обледенелую дорожку, на подъездную аллею, засыпанную снегом.
Очень настороженно он подошел к передней двери, и я за ним. Тут он снова остановился, на этот раз пристально осматривая дверь. Она была закрыта, но не совсем. Словно ее поспешно закрыли, но не заперли. По краю двери шли царапины, будто ее взламывали. Дмитрий провел пальцами по косяку, его дыхание маленькими облачками вырывалось в воздух. Он дотронулся до дверной ручки, она слегка покачнулась.
В конце концов он негромко скомандовал:
– Роза, подожди в машине.
– Но поче...
– Иди.
Одно слово, исполненное такой силы, сразу напомнило мне – передо мной человек, запросто расшвыривавший людей и всадивший кол не в одного стригоя. Я пошла обратно по засыпанной снегом лужайке, не рискуя идти по скользкой дорожке. Дмитрий стоял на месте, пока я не села в машину и не захлопнула дверцу, стараясь вести себя как можно тише. Потом он еле заметным движением толкнул незапертую дверь и исчез внутри. Сгорая от любопытства, я досчитала до десяти и выбралась из машины.
Я понимала, идти за ним неразумно, и в то же время должна была выяснить, что с этим домом не так. Нечищеная дорожка и нетронутая подъездная аллея свидетельствовали – по крайней мере, пару дней в доме никого не было; с другой стороны, это могло означать, что никто из семьи Бадика какое-то время не выходил на улицу. А возможно, они стали жертвами самого заурядного, совершенного людьми взлома. Или их что-то напугало и заставило сбежать – скажем, появление стригоя. Судя по мрачному выражению лица Дмитрия, он тоже не исключал такой возможности, и все же она представлялась маловероятной – ведь их охранял не кто-нибудь, а сам Артур Шунберг.
Стоя на подъездной аллее, я подняла взгляд к небу. Свет был, хоть бледный и бесцветный. Полдень. Солнце в самой высокой точке. Стригои не выносят солнечного света, а вот я его не боюсь, и вообще я боюсь только гнева Дмитрия. Я пошла вокруг дома, обходя его справа, там снега было больше, почти на фут. Пока ничего странного я не заметила. Сосульки свисали с крыши, сквозь затененные окна никаких тайн не разглядеть. Внезапно нога ударилась обо что-то, и я глянула вниз. Наполовину зарытый в снег, там торчал серебряный кол. Нахмурившись, я вытащила его и отчистила от снега. Как он тут оказался? Серебряные колья очень ценные. Это самое смертоносное оружие стража, таким можно убить стригоя одним-единственным ударом в сердце. Когда такой кол выковывают, четыре мороя накладывают на него магическое заклинание четырех стихий. Я пока не умела пользоваться ими, но, стиснув кол в руке, внезапно почувствовала себя в большей безопасности и продолжила путь.
Огромная застекленная дверь в задней части дома выходила на деревянный помост, на котором, скорее всего, летом происходили всякие увеселения. Однако стекло двери оказалось разбито, причем в образовавшуюся дыру с рваными краями явно мог пролезть и человек. Я тихонечко поднималась по ступеням помоста, стараясь не поскользнуться и понимая, какие у меня будут серьезные неприятности, когда Дмитрий узнает, что я делаю. Несмотря на холод, на шее выступил пот.
«Дневной свет, дневной свет», – напоминала я себе.
Не из-за чего беспокоиться. Добравшись до двери, я внимательно изучила темное стекло. Трудно сказать, чем его разбили. Сквозь дыру внутрь нанесло немного снега, на бледно-голубом ковре появился небольшой занос. Я потянула за ручку двери, но она оказалась заперта. Впрочем, с такой большой дырой это особого значения не имело. Стараясь не задеть острые края, я просунула в отверстие руку и отперла замок изнутри, затем осторожно потянула в сторону раздвижную дверь, открывая ее. При этом она издала шипящий звук, совсем тихий и все же показавшийся слишком громким в противоестественной тишине.
Я вошла внутрь, остановилась на пятне солнечного света, падающего сквозь открытую дверь, и дождалась, когда глаза приспособятся к полутьме. Сквозь открытую дверь врывался ветер, играя с занавесками. Я оказалась в гостиной. Ничего неожиданного. Кушетки. Телевизор. Кресло-качалка.
И тело. Это была женщина, она лежала на спине. Темные волосы разметались по полу. Широко распахнутые глаза слепо глядели вверх, лицо бледное – слишком бледное даже для мороя. На мгновение показалось, будто длинные волосы покрывают и шею, но потом до меня дошло: темная полоса на коже – кровь. Засохшая кровь. Ей перерезали горло.
Открывшаяся моим глазам ужасная сцена выглядела так сюрреалистично, что я даже не сразу осознала увиденное. Вдруг женщина просто заснула на полу? Потом я заметила второе тело: мужчина лежал на боку, на расстоянии пары футов от нее. Ковер залила темная кровь. Третье тело лежало рядом с кушеткой: маленькое, явно ребенок. На другом конце комнаты еще одно и еще. Тела повсюду, тела и кровь.
Внезапно до меня дошло, сколько трупов вокруг, и сердце бешено заколотилось. Нет-нет. Сейчас же день. При дневном свете ничего плохого не происходит. В горле застрял крик, внезапно заглохший, когда появившаяся из-за спины рука в перчатке накрыла мне рот. Я начала вырываться, но потом почувствовала запах лосьона Дмитрия.
– Почему ты никогда не слушаешься? – спросил он. – Если бы они все еще находились здесь, ты уже была бы мертва.
Я не могла отвечать – и из-за его руки, и из-за шока. Мне приходилось видеть смерть, но никогда в таком масштабе. Спустя почти минуту Дмитрий убрал руку, но остался за моей спиной. Я не хотела больше смотреть, но, оказалось, не могу оторвать взгляда от жуткого зрелища. Тела повсюду. Тела и кровь. В конце концов я повернулась к нему.
– Сейчас же день, – прошептала я. – Ничего плохого днем не случается.
В моем голосе звучала отчаянная мольба маленькой девочки, умоляющей убедить ее, что все вокруг – просто дурной сон.
– Плохое случается в любое время, – ответил он. – Убийство произошло не днем. Скорее всего, пару ночей назад.
Я рискнула снова бросить взгляд на тела, и живот у меня свело. Два дня. Их убили два дня назад, погасили их жизнь, как свечу, – и никто в целом мире даже не знал, что их больше нет. Мой взгляд упал на тело мужчины рядом с выходом в коридор. Высокий, слишком хорошо сложен для мороя. Дмитрий заметил, куда я смотрю.
– Артур Шунберг, – тихо бросил он.
Я посмотрела на окровавленное горло Артура.
– Мертв, – шепнула я, как будто это и так не было очевидно. – Почему он мертв? Как мог стригой убить Артура Шунберга?
Подобное казалось совершенно немыслимым. Нельзя убить легенду.
Дмитрий не отвечал. Его рука скользнула вниз и обхватила мою, стискивающую кол. Я вздрогнула.
– Где ты взяла его? – спросил он, забирая у меня кол.
– Снаружи. В снегу.
Он поднял мою находку, изучая сверкающую в солнечном свете поверхность.
– Им взломали защиту.
Я была так ошеломлена, что не сразу поняла смысл его слов. Потом до меня дошло. Защитой называют создаваемые мороями магические кольца. Как и в случае с кольями, при их создании используется магия всех четырех стихий. Для этого требуются очень могущественные в магии морои, иногда с каждой стихией они работают даже по двое. Защитные кольца создают препятствия стригою, поскольку магия заряжена жизнью, а стригои – нет. Однако защитные кольца быстро ослабевают, их требуется постоянно поддерживать. Большинство мороев не пользуются кольцами защиты, но некоторые места окружены ими, например Академия Святого Владимира.
Здесь тоже имелись защитные кольца, но они разлетелись вдребезги, когда кто-то протащил сквозь них кол. Две магии вступили в конфликт друг с другом, и магия кола победила.
– Стригой не может касаться кола, – выдохнула я, осознавая, как часто употребляю выражения «не может» или «немыслимо».
Нелегко – когда ставится под сомнение то, во что незыблемо веришь.
– Ни один морой или дампир не способен на такое.
– А вот человек сделал бы.
Наши взгляды встретились.
– Люди не помогают стригоям...
Я оборвала себя. Опять то же самое – «не помогают». Но я ничего не могла с собой поделать. Единственное, на что можно рассчитывать в борьбе со стригоями, – солнечный свет, магия кола, защитные кольца и так далее. Мы используем их слабости. Если же им помогают другие – люди, – не имеющие этих ограничений...
На суровом лице Дмитрия, как всегда готового к любому повороту событий, мелькнула крошечная тень сочувствия, когда он наблюдал за моими внутренними терзаниями.
– Оно меняет все, правда? – спросила я.
– Да, – ответил он.