Дарра Артур. Когда я стану солнцем

Глава VI 'Лети домой за стаей Солнц'

...Эта скамейка у обрыва стала нашим священным местом. Мы приходили сюда почти каждый вечер и наслаждались прохладой и тишиной. Мы отстранялись от всего и от всех и просто пребывали в своем мире, где всегда спокойно и где так часто видны звезды. А когда их не было из-за облачности, мы не сильно расстраивались, ведь всегда было завтра. Спасительное завтра, которое много раз выручало и приходило на помощь. Но сколько еще продлится это наше с ней 'завтра', я не знал. Иногда она рисовала корабли. Сидела на этой самой скамейке и, глядя вдаль, представляла, что пространство за обрывом - это голубой океан, по которому плывут суда. И она не расстраивалась оттого, что почти не умела рисовать. Она наслаждалась самим процессом, а после - дарила мне свои творения. У меня их накопилось уже порядка десяти штук. Я принимал их с большим удовольствием, разглядывая все детали. 'Что ты там пытаешься высмотреть? - заливалась смехом она в такие моменты. - Я совсем не умею рисовать, так что перестань делать вид, что тебе нравятся мои каракули!'. - Конечно, нравятся, - отвечал я совершенно искренне. - Они ведь настоящие. Твои. И совсем не важно, что ты не художник. Важно, как ты видишь эти корабли. И с тех пор я всегда представлял себе за обрывом океан. Представлял, как он тянулся до самого горизонта, поражая своей величиной. Как воображаемые кораблики, которые создавала Мефина, отправлялись в далекое плавание, где из океана прямиком попадали в небо, исчезая в звездной темноте. Наверное, находили там свой приют. Да, в эти удивительные минуты мы сотворяли себе свой смысл, свою утопию. И никто не мог нам помешать, ведь реальный мир оставался за нашими спинами. Я пообещал себе, что никогда не забуду этих дней. Этих волнительных встреч в девять вечера, бесед до половины одиннадцатого, дорогу к ее дому... Разве это можно забыть? И я отчаянно хотел, чтобы и Мефина никогда не забывала про наше священное место. Про наш общий горизонт.  

 * * * 

Мефина помогала мне 'подтянуть' , состоящую из сплошных 'X' и 'Y', и на финишной прямой школьного марш-броска, что длился одиннадцать лет, сделать последний и самый важный рывок. И все это для того, чтобы в итоге я оказался на 'пьедестале' астрономического отделения Петербургского университета. Бесспорно, когда кто-то помогает извне, это является дополнительной мотивацией: есть чьи ожидания оправдывать. Поэтому я старался изо всех сил, штудируя учебники по и геометрии. Вскоре сдал пробный экзамен по математике и приятно удивился, когда объявили результаты. Я справился с заданиями ничуть не хуже одноклассников и даже лучше многих, набрав довольно приличный балл. На меня даже стали косо посматривать, мол 'Как ты умудрился списать?'. Я принялся всем объяснять, что не списывал, но мне, конечно же, не поверили. Мефина не без радости приняла эту новость. 'Значит, двигаемся в правильном направлении. Но еще есть над чем работать, поэтому особо не расслабляйся!' На дворе стоял апрель. Тот самый месяц, когда весна начинает ощущаться по-настоящему: воздух теплый, прогретый солнцем; снега почти не осталось. Зима все-таки сдалась и отступила под натиском прорастающей травы, расцветающих деревьев и пения птиц. В один из таких прекрасных дней Мефина пригласила меня к себе домой, чтобы позаниматься . Постоянные посиделки в пиццерии утомляли шумом и, видимо, она решила сменить декорации наших занятий. Я, конечно, удивился этому внезапному предложению, но согласился сразу. Когда я пришел к ней в шесть вечера, она не открывала. Поглядывая на дверь квартиры, я задумался: а не спутал ли я время договоренной встречи? Да нет... все верно. Собирался постучать еще раз, но дверь все же отворилась. Мефина, с чуть покрасневшим лицом, улыбнулась и жестом пригласила войти. 'Убиралась', - сообщила она, стоя босиком. Одета она была в джинсовые шортики и фланелевую рубашку в красно-черную клетку с завернутыми рукавами. Я вошел в просторную прихожую. Квартира была как наша - тоже трехкомнатная, только планировка несколько отличалась. Везде чисто, убрано. Я не спеша принялся оглядывать зал. - Что-то не так? - подошла ко мне Мефина, когда я целую минуту стоял, не отводя взгляда от фотографии на тумбочке. - Это твоя мама?.. - А кто же еще, - ухмыльнулась Мефина. - Она, видимо, бизнесом занимается каким-нибудь?.. - прокашлял я, чувствуя, как кровь подступает к лицу. - На этой фотографии она в пиджаке... - С тобой все в порядке? - Мефина обеспокоенно положила руку мне на плечо и попыталась посмотреть в глаза. Я кивнул, сделав вид, будто просто кашляю. - Она занимается сетевым маркетингом, но назвать это бизнесом у меня язык не поворачивается, - ответила Мефина. - Хотя она там и добилась каких-то успехов. А этот белый офисный костюм... она купила его на обычной распродаже. Только и всего, - иронично качнула головой Мефина, отвернувшись от фото. - А папа мой месяц на севере, месяц здесь. Скоро вот должен приехать. Жду не дождусь. - Понятно... - я отвернулся от фотографии, желая забыть увиденное. Но оно, как я ни старался, не забывалось. Мы вошли в комнату Мефины. Небольшая. Кровать, письменный столик и изящное черное лакированное фортепиано у окна. Возле стола уже стояли два стульчика со спинками, как бы дожидаясь только нас. Готовы были и принадлежности (ручки, учебники, листы бумаги) для полноценного погружения в алгебраические и геометрические глубины. Мефина стала упорно объяснять мне логарифмы, но я не мог сконцентрироваться. В людных кафе еще куда ни шло, а здесь, в совершенной тишине и в присутствии лишь Мефины, я терялся в многочисленных мыслях. Вроде только объяснит мне какое-то уравнение, а через минуту я его уже забываю, и приходилось возвращаться к нему вновь и вновь. - Ты что-то сегодня не собран, Максимка. Все хорошо? - мягко спросила она, улыбнувшись. - Да, конечно, - ответил я, всеми силами стараясь пробудить в себе внимательность. 'Соберись! Ты здесь для того, чтобы понять эту тему!' Спустя час Мефина предложила немного передохнуть и отвлечься. Я поддержал эту идею и откинулся на спинку стула, разминая рукой затекшую шею. В следующее мгновение мой взгляд упал на фортепиано. - Я бы хотел послушать, как ты играешь. Можно? Она задумалась. Но через короткое время уверенно кивнула. - Что сыграть? - спросила она. - Что-нибудь такое, что нравится тебе самой, - предложил я и, приготовившись слушать, развернулся в сторону окна. В глаза сразу забил вечерний солнечный свет. - Хорошо, сыграю тебе мелодию, которую сочинила сама. Мефина села на , сняла очки, убрала прядь волос за ушко и аккуратно положила пальцы на клавиши. Я прикрыл веки в предвкушении. Зазвучала мелодия. ...Я нахожусь в пустом и безжизненном зимнем поле, где свирепствует метель. Здесь очень одиноко и холодно. Воздух пропитан тоской, которая пронизывает до самых костей. Кажется, что все уже абсолютно бессмысленно... Но вот сверху вдруг что-то начинает ярко сиять. Поднимаю взгляд - и тут поток ледяной воды обрушивается на всю эту 'картину', превращая ее в голубой океан. И впереди, прямо на поверхности этого океана, кто-то появляется. Кто-то невысокого роста. Скорее всего, ребенок. Он идет ко мне прямо по воде, протягивая руку... Я приподнял веки. Я снова в комнате Мефины. Но созвучие нот продолжало куда-то меня уносить. Будто где-то там разгадка Всего, будто вот-вот что-то случится... что-то очень важное... Я снова сомкнул веки. ...Снег. Но не обычный. Этот идет против законов физики - по прямой линии снизу вверх, от земли к самому небу, а ведь ветра совсем нет - жуткая метель куда-то исчезла. И вот бесчисленные, крупные снежинки стремятся к прохладной и далекой высоте. Но есть во всем этом что-то еще... Вместе со снежинками вверх поднимаются какие-то фигуры. Кажется, человеческие. И правда - медленно, сияя ярким золотистым свечением, сотни фигур разрезали атмосферу и двигались ввысь. Что-то сверху притягивало их. И вокруг становилось все светлее и ярче. Я снова отважился приоткрыть глаза. Солнце, просачиваясь нежными вечерними лучами сквозь тонкую клетку занавески, заиграло на волосах Мефины. Ее грудь плавно приподнималась и точно так же плавно опускалась, на лице - сосредоточенность. 'Боже, как же она прекрасна, - подумал я. - И она здесь, рядом. Ее красота небесна, немыслима, невообразима, но сама она реальна. Вот она, можно дотронуться своей робкой рукой... Я никогда не испытывал подобного. Неужели... любовь?.. Неужели я стал чувствовать то, чего не мог чувствовать до этого? Мелодия... она поднимает во мне что-то зовущее в неизведанное и прекрасное. Слушать бы ее без конца, без остановки... Пожалуйста, Мефина, не переставай играть! Пусть эти звуки, рождаемые твоими прекрасными пальцами, не прекращают течь в мою душевную гавань. Ведь я чувствую прикосновение с чем-то великим. Сам Космос сейчас стекает по стенкам моей души...'. ...Мгновение, и я становлюсь ярче. Из меня пробиваются тонкие золотые лучи. Они соединяются с теми световыми потоками, что поднимаются в небо. И я снова вижу его. Идущего по глади океана человека. Однозначно, это ребенок. Он шагает ко мне, протянув свою руку. Огромное скопление взлетающих снежинок ухудшает видимость, но я все равно хорошо его вижу. Он становится все ближе, и вот я уже почти могу разглядеть его лицо... Кто же ты? ...кто?.. еще чуть-чуть... совсем немного... ну же! И музыка закончилась. Я открыл глаза. Что это было? Сон? Галлюцинация? Я и не мог предположить, что Мефина играет так волшебно. Каждый звук ее мелодии был свят и являлся проводником в заоблачный храм непередаваемых эмоций, трепетно щеголявших по всему моему телу: начиная от мурашек по коже и заканчивая картиной Вечности на экране прикрытых век. Эти несколько минут, пока звучала мелодия, стали для меня настоящим потрясением. - Браво... - прошептал я в изумлении. - Тебе понравилось? - робко спросила Мефина, смущенно взглянув на меня. Без очков ее глаза были еще прекраснее. Совершенная неизведанная синева. - 'Понравилось'?! Я даже не знаю, как выразить то, что я сейчас испытал. Эта мелодия... она такая... такая особенная. Такая грустная... - И благодаря тебе, у нее появилось название, - улыбнулась Мефина. - 'Лети домой за стаей Солнц'... помнишь, ты мне рассказывал об этой фразе? Я долго не могла придумать название для этой композиции, а оно, по-моему, очень подходит. Ты ведь не будешь против, если я так назову свое маленькое творение? Я не удержался. Это произошло так внезапно, что не то что Мефина, даже я ничего не успел сообразить. - Прости... - выдохнул я. Мефина ошеломленно взглянула на меня. Щеки ее вмиг запылали. Она вдруг крепко обхватила меня руками, и наши губы снова соединились. Я вздрогнул - моя ладонь очутилась на ее мягкой груди. По коже тут же снова понеслись мурашки, кровь разлилась горячей волной по всему телу. А сладкие губы все не отпускали меня. Я обнял хрупкую Мефину еще крепче, прижав ее как можно теснее. Она издала громкий вздох, и ее пронзительный взгляд мгновенно устремился к моим глазам. Этот взгляд все объяснил. Я с трудом отодвинулся и сел обратно за . - Наверное, на сегодня хватит... - тяжело дыша, тихо произнес я.   - Ага... - еле слышно ответила Мефина, поправляя волосы и пряча взгляд.