Дарра Артур. Когда я стану солнцем

Эпилог

...Мама рыдает на моей груди. Отец обнимает человека в белом халате. Это все, что я помню. * ...Снова мама плачет. Отец сидит рядом и, глядя на меня, улыбается. 'Привет' - говорит он, побритый, словно помолодевший, а у меня даже губами пошевелить не получается. 'Привет', - говорю я, а вместо этого лишь тишина и слезинка с правого глаза. * ...Мне снятся ее глаза. Живая и таинственная синева. Какие же они чистые, наполненные добротой и светом. Я мог бы смотреть в них до нескончаемости. Когда просыпаюсь, я хочу видеть их. Но их почему-то нет. * ...Мне очень хорошо. Настолько хорошо, что даже не понимаю причину. Просто осознаю это и все. Удивительное появление какого-то нового видения жизни. Странно. * ...Мне хочется знать, где я и почему все так радуются. Я бы тоже порадовался с ними. Возникает желание поблагодарить всех людей, кто здесь собрался, и просто повеселиться вместе с ними. Зачем мне что-то еще? * ...Я наслаждаюсь своим дыханием. Еще никогда мне не доставляло удовольствие просто дышать. Вдох... Выдох... Отточенный годами механизм моего тела. Оно живет само по себе: когда я не думаю о дыхании, оно ведь не прекращается. А когда обращаю на это внимание, начинаю испытывать наслаждение. Стены помещения, которые различаются мной с трудом, кажутся наполненными такой Истиной и Счастьем, что хочется поблагодарить и их. Они ведь здесь, настоящие, реальные. Спасибо им за эту реальность. * * * Сегодня последний день, поэтому нужно многое успеть. А если хочешь многое успеть, нужно проснуться как можно раньше. Затем умыться, заправить кровать, позавтракать, одеть в этот, обещающий быть жарким, день что-нибудь легкое, например, футболку и шорты, взъерошить примявшиеся за ночь волосы и выйти из квартиры. Шагнув из подъезда, ослепнуть на несколько секунд от ясного утра. Затем пойти к остановке, дождаться своего трамвая, сесть в его полупустой салон. Когда трамвай тронется и полетит по рельсам, взглянуть в окно и насладиться проплывающими видами. Через некоторое время выйти на нужной остановке. Дойти до дверей обсерватории, подняться на четвертый этаж, зайти в астрономический зал. Пройтись рядом со знакомыми приборами, провести ладонью по гладкому корпусу большого красного ... - Как дела у созвездия? Отец быстро встал из-за стола и повернулся ко мне. Сняв очки, он с серьезно-задумчивым лицом медленно поднял свои глаза. - Исчезает... - тихо и неуверенно выговорил он. - Возможно, день-два, и все. Я был прав, предполагая, что оно продержится в небе полгода. - Но ты понял, почему оно возникло? - Сынок, я понял одно, - вдруг ответил он, и следующее, что он сказал, я запомнил надолго. - Есть вещи, которые нам не дано разгадать. И я понял... что я запутался. Запутался уже давно. Все смешалось. Но сейчас... сейчас будто проснулся. Проснулся после того, как ты... - он запнулся, теребя рукав рубашки. - Сейчас отправлю письмо и уйду в отпуск. Нужно многое обдумать, о многом поговорить с твоей мамой... - Что ж, - скрывая свое удивление ровным, спокойным голосом, ответил я, - тогда кто-нибудь в будущем обязательно разберется, что это за странное созвездие. Я прошелся по залу, то и дело дотрагиваясь до чего-нибудь. Мной овладевала какая-то прощальная радость от того, что я просто трогаю все эти вещи. Все такое реальное, живое. - У меня к тебе будет просьба, - снова подошел я к красному и обернулся к отцу. Он стоял так же неподвижно, глядя на меня уже несколько растерянным взглядом. - Назови созвездие ее именем. Отец опустил глаза. Затем молча прошел к столу и сел. Через минуту он повернул голову и легонько кивнул. - Значит, ты все-таки решил? - в его тихом голосе послышался отблеск грусти. - Завтра?.. Я ничего не ответил и вышел из обсерватории, пообещав себе больше никогда сюда не возвращаться. * * * Через час я был в парке. После 'того случая' я здесь еще ни разу не появлялся. У обрыва стало непривычно пусто. Только скамейка стояла на прежнем месте. Уцелела. Теперь за ней торчал лишь ровно спиленный пень - след некогда огромного дерева. Я некоторое время постоял, затем присел на скамейку, щурясь от непривычно яркого солнца. Полтора месяца прошло с того урагана, который налетел на город с разрушающей решимостью. Долго же я пролежал в больнице... И еще ни разу ни с кем не говорил о том, что произошло. Все лишь бегло отвечали мне, чтобы я не волновался, что все хорошо, что я жив... А мне всё снилась она. Каждую ночь. И в моих снах она всегда стоит в этом самом месте и ждет меня. И я бегу к ней. Но... никогда так и не успеваю добежать. Когда уже касаюсь ее рукой, сон обрывается, как потрепанная ткань. И всякий раз я бегу и бегу, бегу изо всех сил, чтобы сказать ей о своем желании, которое загадал, когда мы отпустили в небо воздушные шарики. Желание, которое как заклинание, будто еще могло что-то исправить, будто еще могло что-то спасти. 'Если когда-нибудь наступит такой день, что я и Мефина будем вынуждены разлучиться, я прошу, Вселенная, дай мне силы и мужество пережить это'. Так звучало оно. Слово в слово. И теперь я очень нуждался в этих силах и мужестве. Ведь я был еще здесь, на этой планете, нравилось мне это или нет. И завтра - мой поезд. Я не успел подать документы для поступления в университет, но все равно решил ехать в Петербург. Зачем, уже и сам не понимал, но оставаться в этом городе было бы предательством по отношению к моим... нашим мечтам... Все случилось слишком внезапно, и подготовиться ко всему этому было невозможно. И теперь я бродил среди острых осколков былого мира, в которых то и дело видел отражения яркого и теплого прошлого. Но это, так или иначе, были лишь руины. И теперь мне, наверное, как и любому живому человеку, было необходимо снова и снова, раз за разом, резавшись до крови, ремонтировать и возводить новую конструкцию своего мира. Мира без Мефины. И так - до конца жизни. Глубоко вздохнув, я еще раз взглянул с обрыва на эти далекие зеленые деревья, размашистые поля, объемное голубое небо и сочное слепящее солнце; на этих беспечных и счастливых птиц, на эту живописную даль, тянущуюся, кажется, в саму вселенскую бесконечность. Я в последний раз взглянул на все это, встал со скамьи и медленно побрел куда-то вдоль фонарей. ...А внутри, ни на секунду не останавливая свой бег, стремительно стучало сердце, движимое какой-то неведомой энергией. Энергией, которая хотела большего, чем могла ей дать земная жизнь; энергией, которая вопрошала сейчас у этого немого высокого неба, отчаянно билась в слезах, царапала изнутри грудь, пытаясь вырваться из бренной телесной оболочки, и умоляюще кричала: 'Когда?! Когда я стану Солнцем?..' Январь 2013 - Август 2014 --- * Звёзды, блеск которых при взрыве увеличивается на десятки звёздных величин в течение нескольких суток. В максимуме блеска сверхновая сравнима по яркости со всей галактикой, в которой она вспыхнула, и даже может превосходить её. ** Масштабный космический выброс энергии взрывного характера. Гамма-всплески - наиболее яркие электромагнитные события, происходящие во Вселенной.