Доктор Цзян забеременел от заклятого врага

15

Только спустя долгое время Шэнь Фанъюй, стоявший как восковая статуя, стал вяло двигаться, голова его была тяжелой, а ноги легкими, словно он ступал по вате.

Он выдохнул, покачал головой и наклонился, чтобы собрать все отчеты обследованийодин за другим. Он положил их обратно на стол Цзян Сюя и спросил медленным тоном:

- Что тебе нужно сделать?

Цзян Сюй не обернулся.

Шэнь Фанъюй нажал на брови и сказал Цзян Сюю:

- Ты позвал меня не только для того, чтобы сообщить, что я стану отцом.

Он хорошо знал характер Цзян Сюя, у него была сильная личность и высокая самооценка. Успокоившись, он впервые подумал, что если бы не столкнулся с трудной проблемой, то ни за что бы не признался ему в этом.

Цзян Сюй закрыл глаза и сказал:

- Сделай мне операцию и удали этот зародыш.

Он не называл его ребенком.

Цзян Сюй добавил:

- Один врач в стране М провел подобную операцию, но статья еще не опубликована. Я написал ему письмо, чтобы узнать, не захочет ли он поделиться с нами подробностями операции, и я хотел бы, чтобы ты сделал это для меня.

Они соперничали уже более десяти лет, но когда дело доходило до дела, Шэнь Фанъюй был единственным, кому Цзян Сюй доверял.

Именно потому, что они были соперниками, он лучше всего знал способности Шэнь Фанъюя, и то, что он верил, что сможет сделать это сам, было равносильно тому, что и Шэнь Фанъюй мог это сделать; они никогда не были равны друг другу.

Но ни один врач не мог бессердечно похлопать по спине и сказать, что у него нет проблем, когда он столкнулся с такой ситуацией.

И точно, Шэнь Фанъюй колебался.

Взгляд Цзян Сюя упал на экран компьютера, его указательный палец скользил по мышке, изгиб челюсти был резким:

- Можешь отказаться, я понимаю.

- Ты знаешь об опасности, Цзян Сюй.

- Знаю.

В тишине кабинета слышалось лишь дыхание двух мужчин, а Шэнь Фанъюй просто смотрел на него.

Цзян Сюй ждал так долго, что его лицо слегка напряглось. Сердце словно погрузилось в воду и стало понемногу замирать. Он молча сделал глубокий вдох, и как раз в тот момент, когда он вернулся к незаконченной литературе, пытаясь стабилизировать свои эмоции, Шэнь Фанъюй внезапно произнес.