Оле-Лукойе

4.1 Квартира на Кирова 8

Мам, папе передай

Что мне не хочется так с ним играть

Роки feat. ZYGOMATICUS — Слева справа

За исключением обложки, как он выяснил за последующие пару дней, в методичке не было ничего особенного — обычные указания по выполнению лабораторных и немного сжатой теории функционального анализа. Но все равно обладание этим изданием удивительным образом поднимало Арсению настроение. Еще немного, и можно начинать коллекционирование. Вполне возможно, Тихомиров не вспомнит о странной методичке для кураторов, и даже если да, всегда можно заплатить штраф в пользу библиотеки и оставить буклет себе. Почему-то это казалось крайне удачной идеей.

Помимо неоправданно пристального изучения продукции институтской типографии, Арсений занимался и объективно важными, хоть и не такими захватывающими делами. Вел занятия, пинал 635-с относительно конференции и даже добился некоторых успехов в виде первых желающих. Сжав зубы, отредактировал раздел диссертации и взялся за следующий. Написал Шастуну, осведомился о его самочувствии и получил короткий сухой ответ, что он по-прежнему болен. При этом в четверг Арсений видел его в универе.

А на следующий день, разбирая почту, рядом с полученными ночью отчетами по лабораторным, заметил новое письмо от Шастуна. Который с соблюдением всех правил деловой переписки сообщал, что сегодня пропустит пары. Автоматически добавленное в конце «с уважением, Шастун А.А., ст. 635-с гр.» придавало посланию некий сюрреализм, и Арсений понял, почему Лебедев говорил о манере Антона держать его в курсе своей посещаемости с улыбкой.

Написав, что принял к сведению, и уточнив, насколько все серьезно с его здоровьем, Арсений почти не думал о студенте до конца третьей пары, когда, открыв почтовый клиент, не нашел там ответа. Поколебавшись — в конце концов, Шастун мог спать, — дождался, когда студенты освободят аудиторию, и набрал его номер. Потом набрал еще раз, через час, но тот так и не взял трубку.

И Арсений бы очень хотел пожать плечами и сказать себе, что Шастун взрослый парень, но ему не давал покоя его странный насморк. Дело в том, что, несколько презирая себя, Арсений тем не менее потратил час своей жизни на чтение статей о перечисленных Шастуном-старшим веществах и против воли примерял симптомы, сопровождающие их употребление, на Антона. Он не впадал в паранойю, нет, но не мог не признавать, что поведение студента вполне подпадало под некоторые из них.