Помоги мне исполнить мечты

Часть восьмая «Эхо души, разбивающейся на части». Тридцать пять

Конец апреля. Мы уже отпраздновали пасху: украшали дом лилиями, покупали плетеные корзинки и украшали их живыми цветами, бантами, лентами, красили яйца и посетили грандиозное костюмированное уличное шествие. В наиболее посещаемых и больших парках устраивались игры для детей: пасхальный кролик прятал в траве или в кустах яйца из пластмассы, наполненные конфетами, а дети должны были их отыскать. Ну, разве я не отношусь к детям? Поэтому вопреки всему я тоже бегала с ними, ища эти угощения. В эту пасху я наелась шоколадных яиц до отвалу. А после мы все вместе устроили ужин в кругу семьи (я, моя семья и родители Ив, у всех остальных уже были планы), набивая животы сладостями, фруктовыми салатами и печеным картофелем.

Мне часто снятся кошмары. Почти каждую ночь. Снова и снова. Вновь и вновь.

Вновь и вновь...

И я уже не знаю, где реальность. Там ли она, в моих до жути странных снах, после которых разум затуманен? Где меня избивают, калечат и сердечно ранят, где умирает мой брат, где всплывают самые яркие, самые прекрасные моменты моей жизни, где появляется Ив, и мир словно бы обретает краски. Или же реальность здесь, рядом с ними, в которой я умираю?

Ив снится мне на фоне вишневых деревьев. Улыбается и машет. Сияет так ярко, как никогда раньше. Она будто бы пришла оттуда, где всегда весна. Она и есть весна.

Мне становится хуже. Тут даже гадать не стоит, относится данный симптом к последствиям опухоли или нет. Конечно, относится.

Сегодня я не могла встать с кровати. Я пыталась заставить свои ноги двигаться, но они не слушались; посылала сигналы от мозга к конечностям, но они не отзывались, словно на том конце кто-то просто-напросто оборвал связь. Я двигала руками, пыталась стащить своё тело с постели, но успехов было мало. Меня одолел приступ страха. Тогда я в отчаянии начала рыдать, хватаясь руками за голову и выкрикивая мольбы о помощи.

Почему я не могу двигаться?! Почему я не чувствую свои ноги?! Почему?!

— Кристи! — кричу я, заливаясь истерическими слезами. — Мама! Папа!

Но первым в комнату вбегает Джеральд, его сразу же ошарашило моё состояние. Он, в растерянности оглядевшись по сторонам, не зная, как поступить, всё же подбежал ко мне. Я знаю, как я выглядела: вся красная, зареванная, по губам стекают сопли. Джер подбегает и мечется между решением, что же со мной делать.