Люк
Февраль прошел незаметно, приближался конец учебного года, и ранчо двигалось к неизбежному банкротству. Победы Люка на первых трех выступлениях позволили ему и Линде прожить спокойно еще два месяца, но в конце февраля мать принялась потихоньку расспрашивать соседей - не хочет ли кто-нибудь купить землю?
София начала беспокоиться о своем будущем. Ни из Денверского музея, ни из Музея современного искусства ей еще не написали, и девушка переживала, что ей придется в конце концов работать в закусочной и жить в родительском доме. Люку тоже заботы не давали покоя. Он раздумывал, какие у матери есть варианты и чем он может помочь, пока Линда не встанет твердо на ноги. По большей части, впрочем, ни Люк, ни София не хотели говорить о будущем. Они пытались сосредоточиться на настоящем и утешались обществом друг друга и той уверенностью, которую испытывали, когда были вместе. В марте София приезжала на ранчо в пятницу вечером и оставалась до воскресенья. Часто проводила она там и половину среды. В хорошую погоду они катались верхом. София обычно помогала Люку в работе, а иногда составляла компанию Линде. Именно о такой жизни Люк всегда мечтал... а потом вспоминал, что он ничего не в силах сделать, чтобы предотвратить неизбежное.
Однажды вечером, в середине марта, когда в воздухе впервые повеяло весной, Люк повез Софию в клуб, где выступала популярная группа, игравшая кантри. Девушка сидела за старым деревянным столом, с пивом в руках, и пристукивала ногой в такт музыке.
- У тебя хороший слух, - заметил Люк. - Я гляжу, тебе нравится кантри.
- Да.
Люк улыбнулся.
- Знаешь шутку? Что бывает, когда слишком много слушаешь кантри?
София отхлебнула пива.
- Нет, не знаю.
- Сначала отрастает борода, потом жена, дети, собака...
Девушка усмехнулась.
- Забавно.
- Ты не засмеялась.
- Это не настолько смешно.
Люк рассмеялся.
- Вы с Марсией помирились?
София заправила за ухо выбившуюся прядь волос.
- Сначала было немного неловко, но сейчас уже все нормально.
