Пропустите главу банды серебряного щита! Кэйл Попаданец. Токийские Мстители

Часть 14. Вечер салона красаты.

Если что-то не совпадает с каноном, то просто сделайте вид, что это Ау, пожалуйста... Я не сильно знаю Токийские Мстители, но хочется продолжать писать.

___________________________________________

— Что? — Вылетело из уст Кэйла под неустанный взглядом его подопечного.

— Я хочу покрасить волосы. — Выпалил Кадзутора, с самым серьёзным лицом, хотя глаза светились вдохновением.

— А? — Красноволосый поставил чашку сладкого чая на журнальный столик, больше удивляясь тем, как скоро Кадзутору решил сделать этот шаг, чем от чего-то ещё.

— Покрасить волосы. — Повторил черныш, чуть подавшись вперёд. Он говорил с тем пылом, с каким другие объявляют о намерении изменить жизнь.

Его волосы и правда отросли, и теперь торчали во все стороны, несмотря на тонны геля, они не держали своей формы. Идея сменить имидж, похоже, захватила его целиком.

Кэйл всегда поддерживал новые начинания Кадзутору, по крайней мере не обзывал его попытки бесполезными и не кричал что это трата времени, как делали его родители. Рядом с Кэйлом он чувствовал себя по настоящему хорошо, словно избавился от невидимых оков, державших его в прошлом.

Теперь у него было всё, о чем он мог лишь мечтать пол года назад. Ему не нужно беспокоиться о завтрашнем дне, думать о том, что же случиться при малейшей ошибке. Кэйл прощал всё, помогал, молчаливо поддерживал, не говоря это вслух, но показывая это действиями.

У Кадзутора была любовь, о которой он желал. Та, где его принимают таким, каким он есть. Та любовь, которую не смогли подарить ему его родители, он получает от кого-то другого, от кого-то, кто стал ценным для него.

— Нет, я расслышал, — Кэйл фыркнул, откинувшись на мягкую подушку дивана. Ах, как хорошо когда ты богатый и можешь позволить себе всё самое мягкое. — В какой цвет ты хочешь покраситься?

Для лидера Черного Дракона не было проблем в деньгах, и если подросток хочет покраситься, то почему бы и нет?

— В какой цвет я хочу?.. — Кадзутора задумчиво потер подбородок. — Ну, сначала думал о двух цветах, чтобы выглядело круто. Может, жёлтый с натуральным оттенком... А потом подумал про красный.

Он на секунду замолчал. В начале красный для него ассоциировался как кровь. Как рану, которую он получал от побоев или неуклюжего падения. Красный был подобен боли, жгучая и ужасно ненавистная. Но сейчас всё иначе.