- Чудесно, не так ли? - спрашивает Цорбак, смотря на огромные трещины в полу там, где я сидела.
Я пытаюсь понять, все это, все, что происходит, все, что произошло за последние пару дней, совершенно сбивает меня с толку.
Я пыталась избежать всего этого, правда, пыталась. Ушла из Клана, ушла ото всех. Стала обычной. Хотела, чтобы Йон был в безопасности. Да, бывало, я не могла забыть прошлого, пыталась сыграть "леди благородство", как говорил Цорбак. О чем я только думала? Я ведь... Ведь знала, что все это слишком опасно.
Все из-за этой силы, все из-за нее! Лучше было бы без нее! Или нет...
Я вспоминаю, что именно благодаря этой силе мы с Йоном смогли выжить и не погибли еще в раннем детстве. И от этого становится еще хуже.
Я смотрю на свои руки, словно пытаюсь понять, что это такое? Но вдруг чувствую чью-то руку на моем плече. Это заставляет меня слегка вздрогнуть. Я смотрю на правое плечо, на котором лежала рука, затем перевожу взгляд влево. Цорбак смотрит на меня бездонными черными глазами, а на его губах играет еле заметная ухмылка.
- Ты, вроде как, хочешь встретиться с братом? Или лучше подать тебе Рата? - Цорбак говорит медленно, при этом внимательно всматриваясь в мое лицо.
Он пытается что-то разглядеть, пытается понять, о чем я думаю. Он смотрит на меня, как закрытую книгу в красивой обертке, он не может прочесть меня. Он не знает этого языка, ему неизвестны эти буквы, ему чужды эти слова. Слова боли, слова страха, слова верности, слова любви... Мне кажется, ему вовсе чужды человеческие чувства.
И почему он еще жив? Филл говорил, что я его... Да, именно так. Он сказал, что Цорбак был при смерти. Но...
- Сколько времени прошло? Я тебя почти убила, - шепчу я, смотря куда-то вперед и прокручивая в голове сцены нашего боя.
Я помню, как ломала ему кости, помню их хруст под своими руками. Но сейчас он совершенно цел! Я не вижу ни единого признака, ни единого доказательства, что все, что я помню, правда. И теперь мне кажется, что это просто игра моего больного воображения, мне кажется, все это я выдумала, что все это ложь. Что нет ни Цорбака, ни Филла, нет меня. Нет никого, нет ничего. Это все просто злая шутка.
Или Цорбак самый настоящий монстр. Да, именно так! Он не человек! Эти его ухмылка, глаза. Этот нечеловеческий взгляд. Он не может быть человеком. Люди так не могут, люди не могут вот так пробуждать страх, который ты скрываешь в глубине души под сотнями стальных дверей и замков, одним взглядом. А могут ли люди пробивать каменные стены голыми руками? А могут ли люди делать то, что делаю я?
