Испорченная

"Вишневый леденец"

- О чем поведаешь нам сегодня? - чопорно поинтересовалась Екатерина, поправляя очки на переносице.

- Россия в начале двадцатых веков, - заученно ответила я и тихо фыркнула.

Я учила этот дурацкий материал все те три дня, которые у меня имелись. И самая главная проблема была в том, что я ненавидела историю. Как долго и много бы мне не говорили, как этот предмет важен, и что с незнанием его у меня появятся большие проблемы с литературой, я не могла пересилить себя, не могла заставить себя не засыпать уже на втором абзаце параграфа, но историчка об этом не знала. А если бы и знала, то вдоволь насладилась бы собственным триумфом, чего я в жизни ей не позволила.

Прижав дневник к груди руками, я поднялась на кафедру и попыталась успокоить ускоренное сердцебиение. Не знаю точно, почему я так волновалась. Может, потому что ни разу мне не приходилось пересдавать двойку, тем более по злочастной истории, или потому что я боялась, что запнусь и забуду весь материал, выученный мной с огромным трудом.

Однако, когда я вышла к доске, перебороть нарастающую панику мне не удалось. Я краем глаза взглянула на учительницу, которая просматривала журнал и, видимо, совсем никак не была заинтересована стоящей рядом с ней девушкой, напуганной и онемевшей.

Не оставалось ничего, кроме как начать говорить, но я осмотрела класс, прося хоть у кого-нибудь моральной поддержки. Но кто откликнулся бы?

Затем я наткнулась на его взгляд, заинтересованный и провокационный. Он оттолкнулся от спинки стула и уперся локтями в стол, из-за чего ткань его бордовой рубашки обтянула плечи.

Мои губы задвигались, когда я начала рассказывать заученный часами текст. И он следил за каждым моим движением, как и я за его. Когда я запнулась (причиной чему послужил его обманчиво-невинный жест закусывания губы), он оскалился, обнажив белозубую улыбку.

- Достаточно, - оборвала меня Екатерина на полуслове, - Я вижу, что учила, я бы даже сказала, заучивала. Ты наверное даже и не понимаешь, о чем идет речь. - я сжала губы, - Но я все равно поставлю тебе пять, твое упорство заслуживает уважения.

Я кивнула ей, так как была благодарна: если бы я была на ее месте, я бы поставила четверку.

- Либо мне стоит почаще ставить тебе двойки, - они усмехнулась, - Либо Маркову нужно почаще тебе язвить.