Daltonian | L.H

5.

- Какого хрена ты все еще стоишь здесь и смотришь на меня?! - Беркинс выпучил свои злобные глаза и принялся свистеть.

Нет, Люк. Только не сейчас.

Мои глаза бегали по сторонам. Казалось, что воздух постепенно заканчивается. Я чувствовал себя бездыханной золотой рыбкой, огражденной от аквариума. Мои губы так же приоткрывались и закрывались, жадно глотая воздух. Беркинс гневно кричал над ухом, и я не мог прийти в себя. Я не мог контролировать свои панические атаки.

- Люк, все в порядке? – Близнецы были в недоумении. Их слова эхом разнеслись в моей голове. Мир был не только серым, но и замедленным. Люди говорили по слогам, а парни, которые бежали по полю впереди всех, еле передвигались. Они все словно зависли. Я наклонил голову набок и непонимающе уставился на них.

Дыши, Люк. Дыши.

- Да, - выдавил я. Еще совсем немного и я перестану слышать, а потом и вовсе потеряю сознание. Но это происходило лишь в самых тяжелых ситуациях. Например, как сейчас.

- Тогда нужно бежать. – Том сказал это быстро, так как Беркинс теперь начал кричать на них.

Том начал бежать, и я, глубоко вздохнув, побежал следом. Джерри на что-то отвлекся и еще немного стоял неподвижно, пока испуганно не подпрыгнул от очередного крика Беркинса.

- Тебе нужно бежать по оранжевой дорожке, - спустя несколько минут, обратился ко мне Том.

- Ох, точно.

- Это красная, - усмехнулся тот, когда я свернул направо.

- Ты что дальтоник? – шутливо спросил Джерри с другой стороны. От нарастающей скорости они тяжело и громко дышали.

- Нет, - нервно засмеялся я и потер переносицу в беге. – Они немного сливаются.

Я помню, как мама впервые рассказывала мне о цветах. Ей давалось это довольно трудно. Она не могла показать их даже на элементарных предметах, потому что я ни черта не видел. Она говорила, что порой такие оттенки, как красный и оранжевый, могут сливаться. Но я мог опознавать лишь черные, белые и серые цвета.

К счастью, я больше не слышал от Тома и Джерри подобных вопросов. Они относились ко всему слишком легкомысленно, поэтому не придали никакого значения моему «глюку», чему я и был искренне рад.

Я не сразу заметил Билли и ее дружков, которые сидели на трибунах и что-то отчаянно друг другу доказывали. Кудрявый парень в шляпе указывал девушке пальцем в черный блокнот, а она изредка на него посматривала и быстро записывала. Ее брови хмурились, а потрескавшиеся губы порой слегка подрагивали от утреннего холодного ветерка. Хрупкие оголенные плечи девушки покрылись мурашками, когда непослушные пряди коснулись их. Кожа девушки была выражено бледной, словно она чем-то заболела, но на самом деле это придавало ей некую чистокровность. Я бы мог наблюдать за ней так вечно, если бы не поворот и всяческие препятствия впереди.

Мои глаза были ссужены из-за ярких раздражающих лучей солнца. Солнце в моем понимании всего лишь белый огонек среди неясного мутного неба. Многие поэты и писатели восхваляют этот разноцветный, наполненный красками, мир. Скажите это дальтонику, и он пошлет вас к чертям, ведь он даже не знает какого цвета его кожа. Каждый день, смотря в зеркало, я вижу серого человечка, которого до сих пор не разблокировали в очередной компьютерной игре. Я даже не мог задать людям вопрос, вроде «какого цвета мои глаза?», потому что они бы сочли меня за идиота. И как бы я не рвал на себе волосы целыми днями, представляя какого оттенка моя радужная оболочка, ничего не выходило. Моя мать, огорченная тем, что ее сын родился недочеловеком, которого обделили способностью различать самые элементарные цвета, посоветовала просто свыкнуться. Но я до сих пор так и не смог это сделать. Мне всегда кажется, что я просто не открыл в себе эту способность. Хотя все врачи уверенно твердили, что ахроматопсия не лечится, и я никогда не смогу избавиться от нее.

К счастью, я остался жив к тому моменту, когда урок закончился, и мы последовали в раздевалку. Я переодевался быстро, так как не хотел как-то пересекаться с задирой Крейгом. Да и в самой комнате было сыро, не говоря об ужасном запахе пота измотанных подростков. Я надевал толстовку, в то время как тот самый Дональд, резко забежал в раздевалку и принялся раздавать приглашения, в которых говорилось о том, что сегодня вечером в пабе под названием «Beat» будет выступать группа Билли.

А я всегда мечтал о своей собственной группе.