Imagine.

Imagine with Niall.

- Ты как-то заметно потолстела, Т/и, - говорит мне Деми, дожевывая третий или четвертый кусочек пиццы.

Найл, ее парень и по совместительству мой хороший друг, приобнимает девушку за талию, откусывая кусочек от ее пиццы. Та недовольно вопит и пихает его в плечо, а блондин показывает ей язык. И, если бы Деми сказала это месяц-два назад, то я просто бы посмеялась, а затем кинула: "Спасибо, ты тоже".
Но, как жаль, что сейчас это даже обидно, да и еще напоминает о том, что случилось восемь недель назад. То, что произошло – даже радует меня, улыбка сама появляется на моем лице, когда я вспоминаю тот вечер. Но то, что случилось впоследствии – я этим совсем недовольна. Хоран замечает во мне что-то неладное, когда я в пятый раз отказываюсь от пиццы, а затем еще и от бутылки пива. Он оглядывает меня пару раз, пожимает плечами, а затем кладет локти на стол, кладя голову на руки. Найл смотрит на меня, не отрываясь. Мне становится не по себе, и я щелкаю пальцами перед его глазами.

- Как долго? - Разносится по комнате, внутри что-то обрывается. Мне ничего не остается, кроме как придурковато улыбнуться, а затем задать вопрос: "Что как долго?" Хоран закатывает глаза, а затем спрашивает то, чего я так боялась и скрывала. - Как долго ты скрываешь свою беременность?

Деми давится пиццей, Найл не поворачивается к ней, чтобы побить по спине или дать попить. Он внимательно вглядывается в мои глаза, в которых из стороны в сторону прыгают мысли о том, что же ему сказать. Соврать? Не выйдет. К счастью, он тот человек, который сразу распознает, правда это или ложь. Но сейчас, когда я нахожусь в такой критической ситуации, мне это не пойдет на пользу и вовсе. Стоит ли говорить правду? О, давайте внимательно послушаем, как Найл кричит на меня, потому что я скрывала это дело от него. Деми? Хорошо, она просто не будет говорить со мной недельку-две, а затем придет, поняв, что у нее, черт возьми, нет никого, кроме меня и Хорана. Что же скажет сам Зейн? Я боюсь его реакции.

- Не молчи! - Найл ударяет кулаком по столу, я вздрагиваю, а Деметрия плавно переносит свою руку на плечо разъяренного парня. Он смотрит еще пару минут, затем устает, откидывается спиной на спинку дивана и выдыхает. - Ты вздумала в молчанку играть? Значит так. Малик должен прийти после пяти? - Киваю. - Я позвоню ему и скажу, чтобы он был максимум в четыре. Ты скажешь ему сама? - Мотаю отрицательно головой, Найл усмехается и достает телефон из кармана джинсов. - Скажешь ему сама и точка! Если скажу ему я, мне придется пару раз вмазать ему, чтобы больше не терять голову с семнадцатилетними девочками.