Stockholm Syndrome (69 оттенков пошлости 2)

Глава 17

POV:Harry
Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я выгнал ее прочь. Злость сменилась тоской, а тоска — унынием. Всё то время, что я провёл один, я почти не рисовал, лишь слонялся по дому и смотрел в окно. Дом стал холодным и неприветливым, я топил тоску в вине, но и это не помогало. Так бы продолжалось и дальше, если бы не звонок в дверь. Сначала я решил, что не открою ни в коем случае, но пришедший был настойчив. Укутавшись в халат, я направился к выходу. Открыв дверь, я обомлел: передо мной стояла Талита. Я ее даже не узнал сначала: впервые за всё время я посмотрел на нее по-новому. Передо мной была не девочка, а девушка, ещё более прекрасная, чем на торгах. Ее волосы переливались на солнце, глаза сияли... Но я молчал, не зная, что сказать. И как на зло первая фраза, пришедшая мне на ум, сорвалась с языка прежде, чем я её обдумал.

- Что-то забыла? - несколько резко спросил я, не узнав свой голос. Только сейчас я осознал, что всё это время я молчал, что мне было не с кем говорить, и чувство тоски с новой силой сжало моё сердце.

- Просто хотела тебя увидеть, - ничуть не смущённая моим тоном ответила девушка, опуская глаза, будто разглядывая что-то на полу. Она подняла глаза, бросив резкий взгляд на меня, от которого по моему телу пробежали мурашки, я даже укутался в халат.

- Довольна?

- Я хотела поговорить, Гарри, - после секундной паузы голос Фары уже звенел металлом. Препираться мне не хотелось, после нескольких колких фраз девушка уже оказалась в моём доме, оглядываясь так, будто бы она была здесь хозяином, а не я.

- Тебе нужна уборщица. Гарри... - с укором проговорила Фара и опустилась в кресло. Только сейчас я огляделся: квартира была завалена мусором, пустыми тюбиками из-под красок, коробками из-под пиццы и прочим хламом. Я оглядывался, будто бы и не я создал царящий вокруг меня хаос, а девушка продолжала говорить. - Ты говорил, что если я прощу тебя, то мы сможем быть равны. Или теперь я должна просить твоего прощения?

Я не узнавал ее в этом сдержанном и аристократичном тоне, у меня даже возникло желание взять да прибрать всё вокруг, но я заставил себя стоять на месте. Во мне взбунтовалась обида, моя злость за предательство Талиты, которая, казалось, считала себя абсолютно невиновной. Чувства разрывали меня изнутри, заставляя наступать на горло собственной непомерной гордыне, которая всё равно ядом просачивалась в каждую из моих фраз.